Но я еще еду по старой дороге. Несколько раз она пересекает строящиеся участки будущего шоссе. В одном таком месте я присмотрел удобное место в тени пальм, откуда хорошо видно, как ведется строительство, и поставил туда машину. Поблизости работают мощные бульдозеры. Современные дорожные машины высыпают на проложенную трассу горы песка и щебня. Они работают безостановочно, даже можно сказать в некоторой спешке. Конечно, за такими темпами не угнаться «ручному промыслу», который я имел возможность наблюдать за Лунсаром. Здесь видно, на что способна техника!
— Мы укладываем ежедневно тысячу тонн камня, это приблизительно содержимое ста грузовиков, — пояснил мне молодой инженер, с которым я разговорился. Поблизости есть залежи гранита, весь строительный материал поступает из двух больших карьеров, где современные машины дробят его на мелкие куски.
— Может быть, на обратном пути вы уже сможете воспользоваться новой дорогой, — попытался утешить меня инженер, взглянув на запыленный «Баркас».
— Спасибо, лучшего нельзя и пожелать, — улыбнулся я.
— Пока! — крикнул инженер через плечо и поспешил к водителям бульдозеров, ожидавшим новых указаний.
Полный оптимизма, я снова сел за руль. Машина мучительно преодолевала километр за километром. Мне бы хотелось, чтобы путешественники, которые в один прекрасный день промчатся по новому широкому шоссе, вспомнили с улыбкой сострадания о моих «пыльных переживаниях».
Все меньше людей попадалось мне навстречу: селения становились реже. Несколько раз я видел коршунов, дравшихся из-за куска падали. Вдруг в моторе раздалось глухое потрескивание, и тут же зажглась контрольная красная лампочка. Я немедленно затормозил и открыл капот двигателя около сиденья. Оттуда мне в лицо ударила горячая волна. Вот она, неисправность: порвался ремень вентилятора. Выждав, пока охладится мотор, я подлез под кузов и в поте лица своего занимался ремонтом, пока все снова не начало крутиться.
В Макени, главный город Северной провинции, я приехал уже под вечер, совершенно разбитый. «Баркас» под конец тоже потерял несколько перышек: передние рессоры стучали с равномерностью, которая действовала чуть ли не успокаивающе; выхлопная труба сорвалась и держалась только на проволоке. Даже из раздвижной крыши выпали четыре гайки. К бензоколонке, первой попавшейся мне на пути, я подкатил на последних каплях бензина — счастье еще, что машину не пришлось толкать!
В этот день я не стал любоваться достопримечательностями северной столицы, а, заправившись, поспешил дальше, чтобы до захода солнца попасть на ветеринарную станцию Теко в двадцати километрах к востоку от Макени, где мне предстояло — жить. Станция, ныне центр ветеринарного дела в Сьерра-Леоне, существует с 1942 года.