Физическая боль смешалась с моим горем, и я вскрикнул, издав первобытный звук.
Абра по-прежнему лежала неподвижно на земле где-то позади. Я не знал, жива она или мертва. Амарок рычал, не отводя от меня взгляда. С огромных блестящих клыков капала слюна.
Древо тем временем все еще медленно, но росло, двигаясь так же, как колышущаяся от ветра роща, – листья шуршали, плоды покачивались.
Небо пронзила молния, и за ней последовал невероятный по силе удар грома. Дождь припустил пуще.
Посреди этого хаоса мелькнули две вспышки. Врезались в землю и обрели форму, и я догадался, что это мистер Джинн и мистер Теннин – херувимы, которые сражаются за Древо Жизни с начала времен.
Они мерцали и были похожи на людей, но в них таилось и нечто большее, словно всю жизнь до этого момента я видел людей лишь в затуманенном зеркале. Ангелы замедлились, явив свою красоту, силу и мощь.
Херувимы не произнесли ни слова, но время от времени я чувствовал, что они говорят друг с другом. Будто я проник в их мысли и сознание, только вместо слов общение ангелов состояло из потока чистых эмоций и выверенных движений. Они пронеслись сквозь туман и дым как кометы, а когда взвились ввысь, раздался гул, как у реактивных самолетов или ракет.
Херувимы ненадолго замерли – тогда-то я и увидел их облик, но в основном они летали вокруг Древа и над рекой, иногда сталкиваясь и производя при этом громкий треск, похожий на щелчки электрического кабеля, оторвавшегося от столба и упавшего на землю. От ударов возникали вспышки, и к подножию деревьев на дальнем берегу реки упали языки пламени. Огонь принялся лизать стволы, и вскоре дым от занявшегося пожара смешался с туманом.
На короткий миг туман разошелся, и показались два могущественных человека, что сражались среди чащи. Лицо мистера Джинна было отчаянным и решительным, рот вытянулся в тонкую линию, выдавая страсть, что направляла его и придавала сил. Он столкнул мистера Теннина к берегу, и ангелы упали в реку. Мистер Джинн окунул мистера Теннина с головой и не давал ему подняться.
Я затаил дыхание, ожидая, что тот вырвется, но времени переживать за него у меня не было – Амарок ревел. В ответ застонали корни леса, и по земле словно прокатился гром, звук тысячекратного разлома. Я снова поднял меч и взглянул на Абру.
Из воды поднялся мистер Теннин, в нем была безмолвная уверенность в Истине, убежденность человека, действующего не по велению эмоций, а из чистой любви. Я чувствовал его тоску, такую же тоску, которую ощущаешь, глядя на заснеженный горный хребет или прогуливаясь по древнему храму.