Царил лишь один звук – звук, что звенел в тишине. Подобные звуки постоянно присутствуют, но их не замечаешь до определенного момента. Когда мы прокрались дальше, я понял, что это: старый проигрыватель крутил пластинку с классической музыкой. Примерно через минуту пластинку заело на одной ноте, игла упрямо царапала ее поверхность и снова повторяла мелодию, царапала и снова повторяла, пока наконец кому-то не надоело и он не отодвинул рычаг к началу. Композиция бодро заиграла снова, неизбежно устремляясь к царапинам, что опять заставят иглу дергаться.
– Тише, – шикнула Абра, прижимая ко рту указательный палец, и прислушалась. – Куда дальше?
Я показал на холм справа. Абра кивнула и отправилась первой, а я – за ней. Земля поросла травой, поэтому мы передвигались почти бесшумно.
Когда кто-то проходил мимо, мы прятались в тени. Некоторые прохожие невнятно бормотали себе под нос, другие с хрустом сминали железные банки, швыряя их под трейлеры.
Чем ниже мы спускались, тем теплее становился воздух. Июльская ночь выдалась туманной, и высоко в небе светила луна.
Я уже не понимал, зачем мы сюда забрели. Для чего я так рвался к этим старухам? Почему слова, начертанные на столе из антикварного магазина, так много для меня значили?
– Вы только посмотрите… – с расстановкой произнес хриплый голос, словно его обладатель обрадовался какому-то нежданному подарку.
Мы резко повернулись.
Голос принадлежал мужчине в белой майке, джинсах и тяжелых рабочих башмаках без шнурков – такими легко можно было что-нибудь растоптать. Шлепая свободно болтающимися ботинками, он подошел ближе. Руки и кисти незнакомца, а также плечи и грудь поросли черными волосами. Его борода свисала почти до самого живота, а глаза скрывали глубокие тени. На поводке он держал не слишком крупного, однако мощного пса, который злобно порыкивал в такт словам хозяина.
Мы с Аброй испуганно прижались друг к другу, она крепко схватила меня за руку.
– И что же, черт побери, такие славные детишки здесь забыли? – осведомился здоровяк, раздвинув потрескавшиеся губы в улыбке и скаля почерневшие зубы.
– Мы ищем трех пожилых леди, – пробормотал я.
– Что-что? – осклабился незнакомец, позволив собаке подтащить его ближе к нам. – Говори громче, малёк. Робеешь, что ль? Вон как голосок-то задрожал!
Не знаю, чего он добивался: хотел просто напугать или правда намеревался сделать нечто ужасное – к примеру, порезать нас на кусочки и скормить своей псине. Я живо вообразил, как мои обглоданные кости устилают нору, в которой он держит эту тварь, та возвращается через несколько дней и доедает мое бедро.