– Пара дюймов? – вздохнул я. – Да оно может быть где угодно!
Ответа не последовало, и я принялся внимательно вглядываться в ветви дуба, в каждый изгиб и уголок.
– Оно должно быть где-то наверху! Росток всегда появляется поблизости от погибшего дерева или прямо на нем. У тебя есть лестница?
Я сбегал в сарай и вытащил приставную лестницу. Она ударялась о мои ноги, билась об землю, и я невольно вспомнил ночь маминой смерти, ночь, когда я взобрался по этой лестнице на дуб.
Что же случилось с Икаром? Я задумался об этом впервые – странно, но я не вспоминал о коте с тех пор, как у меня на глазах ударила молния и оборвалась ветка. После всего, что натворил этот кот, мне было на него плевать.
Прислонив лестницу к стволу, я вскарабкался к первым веткам и принялся искать маленький росток, который описывал мистер Джинн, но того нигде не было.
– Давай повыше! – прокричал старик, и я полез дальше.
Я очутился так высоко, что задрожал от страха. Высоту я не любил. Со своего места я хорошо видел дом мистера Джинна, а на юге – ферму семейства Абры. Посреди дороги сидели три больших пса. Безбрежные, словно океан, кукурузные поля плескались зеленой рябью. Стая стервятников пролетела через долину, сделала круг и устремилась в горы. Но нигде – ни в ветвях, ни где-либо еще – не было и следа крошечного растения.
– Ничего! – крикнул я вниз. – Дальше не полезу, ветки слишком тонкие.
– Хорошо-хорошо, спускайся, – нехотя согласился старик.
Мне казалось, что, спустившись на землю, я отмотаю время назад, минуя все принятые решения, вернусь к отправной точке. Началу начал. Я стоял на нижних ветвях, в растопыренной пятерне дуба, и мне не хотелось спускаться. Вот бы остаться здесь, и чтобы Абра была со мной и держалась за мой рукав, как тогда, на похоронах.
– Эй, – крикнул кто-то снизу, и точно не мистер Джинн. – Что ты там наверху делаешь?
Я опустил взгляд: под дубом меня ждал мистер Теннин.
Мистер Теннин ладонью прикрывал глаза от солнца. Мистер Джинн выглядел раздосадованным.
– Ничего себе, высоко же ты забрался! Готов поспорить, с вершины дуба можно многое увидеть.
– Ага, – пробормотал я, словно малыш, которого застукали на воровстве печенья.
Голос у мистера Теннина был добрый – такой добрый, что почти бесил. Я вспомнил наш короткий разговор о Древе Жизни и встревожился. От решимости вернуть маму из мертвых я чувствовал себя паршиво, а от того, что понадеялся на кого-то вроде мистера Джинна, – круглым идиотом. Наедине он был очень убедителен, но когда поблизости оказывался мистер Теннин со всей присущей ему добротой, сосед казался лишь его жалкой копией.