Я слышал, как мистер Теннин ходит по чердаку. Вскоре он оказался прямо надо мной. Сдвинул несколько коробок – звук получился такой, словно наждачная бумага медленно шоркает по дереву, – затем коробки вернулись на место.
Я не знал, что и думать. Зачем мистер Теннин роется в наших вещах? Хочет нас ограбить? Но потом я услышал, как он идет обратно и спускается по лестнице, и снова раздался протяжный скрип и стук створки, и тогда до меня дошло, что происходит. Мистер Теннин что-то там спрятал, что-то очень важное. Похоже, опасался, что автомобиль или комнату обыщут и найдут его секрет.
Мистер Теннин вышел в коридор и заглянул ко мне.
– Хорошего дня, Сэм, – сказал он и ушел вниз.
Снова послышались шаги – я уже начал узнавать размеренный темп его походки. На первом этаже опять хлопнула дверь с москитной сеткой.
Я бросился к окну. Самого Калеба Теннина пока было не видно – обзор не позволял, – но длинная и худая тень направлялась к амбару. Я стал ждать. Затем подождал еще. Из гостиной по-прежнему доносился голос бейсбольного комментатора, разглагольствующего об игре спокойным, добродушно-веселым тоном. Мне пришла в голову одна мысль: нужно подняться на чердак и посмотреть, что же наш новый работник там спрятал.
Я отлип от окна, вышел в коридор и уставился на закрытую дверь гостевой спальни. Помедлил и взялся за ручку, которая вдруг показалась мне ледяной. Створка легко подалась на хорошо смазанных петлях, но сквозняк из распахнутого окна грозил ее захлопнуть. Я вошел в комнату, и дверь затворилась за мной.
Узкая односпальная кровать стояла у стены, что отделяла эту комнату от моей. Прямо передо мной было окно, которое располагалось над крышей веранды. Поскольку спальня была угловой, справа было еще одно окно. Именно в него я наблюдал, как мама пыталась спасти Икара, и провожал взглядом Абру, когда та уходила из нашего дома после маминой гибели.
Я подошел к окну сбоку и осторожно выглянул наружу. Во дворе никого не оказалось, только дуб, который выглядел еще хуже, чем прежде. Я не знал, способен ли удар молнии уничтожить дерево, как утверждал мистер Джинн. Пронзить землю и опалить его корни. Я совершенно не разбирался ни в молниях, ни в продолжительности жизни старых деревьев.
Вдруг послышалось жужжание, и я поднял взгляд. По ту сторону стекла, примерно в двух футах от моего лица, в воздухе зависла колибри – коричневато-серая пташка размером с кулак. Крылья ее двигались так быстро, что были практически неразличимы. Она наклонила голову вбок, словно хотела задать мне какой-то вопрос – простой вопрос, я мог бы на него ответить, если бы умел разговаривать на ее языке. А может быть, у нее имелась другая цель – может быть, она следила за мной, стараясь понять, что я буду делать дальше.