Дым вскоре становится гуще, но быстро оседает в пустой церкви. Все, кроме меня, ушли.
Я подхожу к гробу – там лежит она, Абра. Так же прекрасна, как мне запомнилось, хотя я не видел ее долгие годы. У нее белые волосы цвета инея, а лицо, пусть и постаревшее, хранит черты юности. Нос напоминает об упрямстве хозяйки. Мне хотелось бы взглянуть в глаза Абры, увидеть, как они сердито сверкают или озаряются дружеской улыбкой.
Я бы предпочел забыть нашу последнюю встречу, что была полна вопросов и сомнений. Я чувствовал, что Абра не вспоминала меня, возможно, так и произошло на самом деле, но это не оправдание моим словам. Она просто взяла то, что я ей отдал, и мы разошлись, храня мучительное молчание. А теперь остались лишь ее закрытые глаза, сложенные на груди руки и я, желающий последовать за ней…
Я снимаю покрывало и кладу коробку внутрь гроба. Туда, где ей самое место.
За порогом церкви толпится народ. Люди возбужденно переговариваются, не понимая, что происходит, но время идет, тревога утихает. Небольшие группки друзей и родственников заводят непринужденные разговоры о погоде, городской жизни и бейсбольном сезоне. Заполняют утро гулом голосов, ведь тишина невыносима.
Внезапно я решаю, что с меня хватит. Я получил то, зачем пришел: посмотрел последний раз на Абру и отдал ей последний подарок.
Я начинаю пробираться сквозь толпу, стараясь не наступить никому на ногу тростью. Вдруг кто-то хватает меня за плечо, и я поворачиваюсь.
– Извините, вы Сэмюэл Чемберс?
Это оказывается муж Абры.
Я молча киваю и жду, когда меня обвинят (совершенно справедливо) в нарушении ее покоя. Какое право я имел класть в ее гроб коробку – коробку, что десятилетиями будет лежать с телом Абры. Однако муж моей подруги ничего подобного не говорит. Он вручает мне небольшую коробку и грустно улыбается.
– От Абры. Она хотела, чтобы это было у вас.
Я снова киваю, откашливаюсь, хочу что-то сказать, но не нахожу слов. Поэтому просто поворачиваюсь и ухожу, жалея, что так и не спросил его имя.
Я забираюсь в машину.
– Спасибо, Калеб.
– Пустяки, – говорит он. – А это что?
Я снова смотрю на коробку.
– Не знаю точно, еще не проверял.
Джерри заводит авто, и мы уезжаем.
Я пошел за мистером Теннином к машине. Что-то внутри меня вопило: «Беги!», – но я не послушался. Я забрался на пассажирское сиденье его старого черного авто, и мистер Теннин запустил двигатель. Тот натужно закряхтел, но все же завелся – взвыл, загрохотал и только потом заработал нормально.
– Ну вот, – негромко сказал мистер Теннин.
Он сдал задним ходом от лужайки возле сарая, где стояла машина, и поехал по переулку к дороге.