— А как ваша программа понимает, кого и на какое дело нужно взять? — Вике все это было страшно интересно, но спросить сама она стеснялась.
— Ну, во-первых, программа — это всего лишь система, которую придумали люди, в компьютерном выражении. Изначально это все-таки великое открытие одного очень умного человека. Он был уверен, что если знать психотип человека, то с вероятностью 99 процентов можно определить, как он поступит в том или ином случае. Также он с помощью экспериментов выявил, что при совместной работе одного психотипа с другим они накладывают отпечатки на характер поведения друг друга. Понимаешь, вот мы с тобой сейчас общаемся и волей-неволей меняем друг друга. А если мы еще и будем вместе работать, то это происходит быстрее. Может быть, слышала, что супруги, прожившие вместе много лет, становятся не только похожи характерами, они еще и думают одинаково, принимают одинаковые решения и в 80 процентов случаев даже внешне становятся похожи друг на друга. Ну вот, на этом понимании человеческих характеров и основывается система. Потом были сотни экспериментов, как тот или иной психотип действует на другой. Здесь было важно все — и профессия индивида, и его социальный статус, и так далее. Если честно, мне до сих пор непонятно, как так много было вычислений сделано, в то время, когда компьютеры еще не были настолько мощными, как сейчас. Я восхищаюсь этим человеком и величием его мозга.
— А кто это был? — Вика была под впечатлением от услышанного.
— Это был профессор психологии Савелий Сергеевич Штольц, дед нашей Зины, — гордо ответил ей Эндрю, словно это был его собственный родственник.
— У меня не получится, — махнула отрицательно головой Вика, все равно не поверив молодому человеку, — у меня никогда ничего не получается.
— Посмотрим, — хитро сказал Эндрю, — что-то подсказывает мне, что через неделю ты будешь говорить обратное.
Самолет начал снижение, и у Вики от перепада высоты перехватило дыхание. Хотя, возможно, это произошло от переполнявшей ее надежды, а вдруг Эндрю прав, вдруг в ее жизни после этого спонтанного поступка действительно что-то изменится.
«Вот что я ей скажу, когда увижу, — думала Зина, лишь самолет начал снижение. — Здравствуй, мама, узнала, что ты здесь, и прилетела. Мне рассказали, что ты погибла девятнадцать лет назад в Африке, хорошо выглядишь для трупа. А папа где? Или вы объединяетесь, только когда едете ко мне в Москву, а так вы чужие люди друг другу. Кто ты, мама? Кто ты мне?» Но самым главным вопросом был вопрос «кто я?», но его Зина даже мысленно боялась задавать.