— Меня зовут Тихомир Федорович, — обиженно сказал мужчина.
— Безмерно за вас рад, — бросил ему в ответ Даниил.
— Вам, смотрю, очень весело, — осуждающе сказала Зина.
— Веселюсь как могу, — развел руками Даниил, не думая успокаиваться.
Зина хотела сказать еще что-то резкое и грубое, но внизу послышался шум, с криками и падением чего-то тяжелого. Все, уже напуганные странными и страшными событиями последнего времени, не сговариваясь, выбежали на лестницу. Со второго этажа открывался вид на столовую, где еще недавно был поздний завтрак и вялые выяснения отношений. Сейчас же на полу с закрученными руками лежал Миха и кричал полицейским, которые втроем пытались его успокоить:
— Вы рехнулись, я ни при чем!
— Что происходит? — Даниил Бровик, привыкший все контролировать и командовать, задал вопрос таким тоном, что следователь, стоявший рядом и улыбающийся во все свои красивые тридцать два зуба, не решился ему грубить.
— А здесь происходит задержание злодея. На месте преступления были найдены четкие следы обуви, которые, как оказалось, принадлежали Михаилу Кревеня.
— Я ее не убивал! — кричал Миха.
Уже все обитатели дома шамана, включая хозяина и ученых, собрались внизу в большой столовой.
— Но вы, как я знаю, Михаил, — сказал Даниил, наклонившись к пыхтевшему молодому человеку, — еще и любовь крутили со второй жертвой.
— А вот эта новость для меня как подарок, — следователь светился, словно новый самовар. — Кто свидетель?
— Я, — робко призналась Марта Виссарионовна и виновато посмотрела на Даниила Бровика.
— А почему, когда я вас опрашивал час назад, эта информация не была мне изложена? — казалось, что следователь обиделся, даже немного надулся на бедную женщину.
Вообще Зина стояла и смотрела на все это как на дешевый спектакль, который почему-то все воспринимают как действительность. Она до сих пор была уверена, что Марта Виссарионовна ее мать, и оттого все, что происходило, ощущалось лавиной вранья.
— Я его боялась, — тихо ответила следователю Марта Виссарионовна, — когда случилось убийство, то он мне пригрозил, что убьет, если я расскажу.
— Врет она! — закричал Миха.
— Если расскажете что? — уточнил следователь, жестами прося заткнуть мужчину, лежащего на полу в наручниках.
— В тот день, когда случилось второе убийство, я ходила к Даниилу Васильевичу на доклад, мы тут встречались с ним метрах в ста от дома.
На этих словах следователь глянул на Бровика, и тот махнул утвердительно головой.
— А когда его ждала, он опаздывал, услышала смешки, спряталась за дерево и увидела, как наша повариха и Миха вовсю целуются на поваленном дереве. Ну я потихоньку отошла и ждала уже Даниила Васильевича почти у самого дома. Я была уверена, что они меня не заметили, но ночью Миха вызвал меня на улицу из женского вагончика и сказал, что убьет, если я кому-то проболтаюсь. Наутро же я узнала, что ее убили, вот и испугалась, — женщина была потерянной и даже жалкой. Настолько, что Зина сморщилась, еще раз ощутив актерскую игру.