Она как раз поднимала тяжелый чайник, когда ее чуть не сбило с ног нечто гигантское и лохматое, возникшее словно ниоткуда. Она испугалась больше, чем сама успела это понять, и, наверное, вскрикнула вслух, потому что Мэри тут же злобно усмехнулась.
– Портос! – закричал Патрик, спрыгивая со своего стула и бросаясь к волосатому зверю – собаке с мордой, настолько обросшей шерстью, что невозможно было понять, в какую сторону она смотрит, и с длинными прядями шерсти на огромной голове. Зои уставилась на пса. Такого, конечно, быть не могло, но все равно он выглядел так, словно его окружало облако черной пыли, как Пиг-Пена. Миссис Макглон не обратила на пса внимания.
– Спасибо, что вернулся, Портос! – сказал Патрик, весело превращая свою вполне еще белую футболку снова в не-белую.
Хари подбежал к Зои и неуклюже обхватил ее ноги.
– Это ваша собака? – спросила Зои. – Я и не знала, что у вас есть собака.
Она не слишком привыкла к собакам и потому слегка отступила назад. Ее соседи держали крупного, злого на вид стаффордширского терьера, и Зои постоянно побаивалась, как бы пес не подбежал к Хари и не разорвал его на куски, несмотря на уверения его хозяина, что Сабр абсолютно дружелюбное существо, любит просто побороться ради веселья и радуется, когда видит детей.
Зои хотелось в это верить, да она и не сомневалась, что это правда, потому что слышала много историй о стафф-терьерах, и все они говорили о том, что это прекрасные собаки. Да и вообще собаки ей в целом нравились, но она не могла избавиться от мысли, что случается всякое, – особенно когда видела огромные челюсти и слышала, как пес ворчит, когда они с Хари идут по коридору, поэтому невольно, пусть даже подсознательно, Зои передавала свой страх сыну. В итоге Хари отчаянно боялся собак, как ни старалась Зои уговорить его погладить какого-нибудь добродушного щенка в парке, или веселого грейхаунда, что жил в конце улицы, или кокера своей подруги Минди. Ничего не помогало. Хари начинал дрожать при виде любого хвоста. И это, нередко думала Зои, еще одно доказательство того, что она потерпела неудачу с собственным ребенком.
– Конечно! – ответил Патрик. – Только он мой пес!
И он обнял за шею огромную тварь, усевшуюся в кухне и радостно дышавшую. Зои заметила на его морде крошки тоста. Это было уж слишком глупо. Весь этот дом подсел на глютен.
– Он не твой!
Мэри этим утром выглядела театрально. Ее длинные темные волосы падали ей на спину, на ней была белая ночная рубашка. Зои подумала, что маленькие девочки, живущие в больших домах, не должны носить белые сорочки. Это придавало Мэри зловещий вид, в особенности притом, что под глазами девочки лежали тени, а лицо было напряженным.