— Так, вроде и ты… не слишком свежая, — пытается возмутиться Игнат, но мгновенно пожалел о сказанном.
Аня покраснела, как перезрелый помидор, решительно полезла внутрь и занавесила проём рваным одеялом.
Мужики потоптались на месте. С тоской глянули на звёздное небо. Вздохнули, но не решились более тревожить рассерженную женщину. Они выбрали место под разлапистыми кустами и попытались соорудить навес, но начавшийся дождь, легко продырявил его. Впрочем, им было не привыкать спать под открытым небом.
Аня долго не могла заснуть. Злость душила хуже накинутой на лицо подушки и всепоглощающая жалость к себе приносила невыносимые страдания. Она всхлипнула, зарывшись в ароматную траву, и внезапно начинает реветь, как давно не доеная корова.
— Анюта, ты чего? — послышался полный участия, обеспокоенный голос Игната.
— Иди сюда! — всхлипнула Аня.
Виктор привык просыпаться рано, но сегодня едва не проспал, так сладко было в объятиях Нины. Всё же осторожно снял её руки со своей груди, выбрался наружу и вдохнул воздух полной грудью.
Был дождь, но не сильный. Он принёс свежесть и хорошее настроение. Мужчина натыкается взглядом на свернувшегося под кустом Сашу. Затем слышит раскатистый храп, который назойливо доносится из шалаша. Он усмехнулся и покачал головой:
— Не пропадёт, девка, — говорит сам себе и решительно будит Сашу. — Я ухожу за людьми. Постоишь на вахте.
Тот сладко зевнул. Завистливо покосился в сторону шалаша. Легко вскакивает на ноги и делает отмашку руками.
— Заодно разожги костёр и запеки остальных голубей. Только сам не съешь, — Виктор скользнул взглядом по его худющему телу.
— За кого вы меня принимаете, — возмутился мужчина, — съем только свою долю.
— Вот и ладненько. Будь начеку! Саша, враг не дремлет! — Виктор перекинул через плечо автомат.
Мужчина серьёзно кивнул. Он поднял топор и подвесил его к поясу.
— Приятель твой проснётся, искупайтесь! Прёт от вас, как от вонючих козлов! — повёл носом Виктор.
К Голубянке Виктор пришёл первым. Ждать пришлось пару часов. Уже начал волноваться. Неужели Идар опередил? Но вот блеснула знакомая белая панама, и он увидел группу людей. На их спинах качаются огромные рюкзаки с палатками, бухтами верёвок, звякают карабины, самохваты, болтаются закопченные котелки.
Виктор посмотрел на идущих людей и слёзы навернулись на глаза, а ведь не всё потеряно, народ есть, хотя его и мало. Никак, на новый уровень они поднимаются, только не помешал бы кто. Он вспомнил внимательно-пронизывающий взгляд Идара, неприятный хохот людоедов, пожирающих Лёху. А ведь надо действовать на опережение. Прочь гуманизм! Давить гадов надо! Иначе они придут, и настанет ад. Но почему так устроен человек, кто-то созидает, а кто-то гадит? Почему разрушители получают удовольствие от того что вытворяют, может это зависть? Виктору сложно понять значение этого слова, он по своей природе человек не завистливый, но в ней видит огромную опасность и готов принимать самые радикальные меры. Всеобщее очищение должно начаться с изгнания зависти из своего сознания, а быть может, и ликвидации носителя сего вируса чисто физически.