, так что не поймешь), который мог бы поместиться в Историческом. Сольский схватил себя за лоб, сказав, что спасибо, что напомнили, мне не приходило это в голову. О Румянцевском заметил, что и его следовало бы упразднить, перевести (будто бы) в Исторический, а здание взять. На этих мыслях Щербатов основал (и просил меня о том) хлопотать, так сказать, возможность разрушения сих музеев с подходом к Сольскому, чтобы он постарался. Предложил мне составить записку.
М.П. Боткин указал на Мазурина Константина Сергеевича, готового пожертвовать в музей свою коллекцию.
14 декабря. В 2 ¼ часа был генерал-губернатор в музее. Войдя, заявил прямо выговор о том, что подъезд прегражден двумя кучами снега. Я говорю: «Дворники работают ежеминутно, кучи остаются временно».
Происходило заседание в комитете о памятнике Александру II. Возвращаясь, он был очень любезен. Поговорил о хорошем воздухе в музее. У вас, говорит, хорошо, во всех залах так. Я говорю, 15–16 градусов во всех залах одинаково. Любезно распрощался, а кучи уже были убраны. Он доволен, что его встречаю и провожаю.
Утром были Загорский[636], дворцовый архитектор, с окнами Благовещенского собора, Соколов Иван Сергеевич, секретарь Каткова с предложением индийских монет от Радде[637]. Мыльников с вещами.
Сказал князю Щербатову относительно Сольского, что не могу так действовать. Был А. Ф. Селиванов с письмом от Жизневского[638].
Оканчивая старый год чувствовал себя не совсем хорошо. Новый вступил тихо. Сели за стол да и закусили кой-что. От мадеры повеселел, бросило в испарину и стало легче. Кто веселился, а многие, особенно женский пол, встречали Новый год у Иверской в часовне, молились Богу. С 12-го часа и до 1 ½ все приходил народ. Только я улегся спать в исходе второго, как услыхал кто-то грохнулся об пол, по-видимому, пьяный, внизу слышалось подо мной. В 2 часа послышались шаги надо мной. Человека два ходили в пустой зале Москва-Литва. Потом все умолкло. Оказалось наутро, как рассказывал князь Николай Сергеевич, что над его спальней, в зале 4-м упал с ящиков и разбился корабль, модель. Как, отчего упал? Неизвестно. Князь вскочил, велел кругом запереть ворота, обошел все залы, осмотрел все углы в них, все помещения под памятниками, думая что воры, — никого. Да, в 6 часов наблюдали, не пройдет ли к воротам — ничего.
Суеверие, а вот факты[639]. Объяснить можно, что подставка корабля высохла очень, и корабль накренился и от собственной тяжести свалился.
В октябре княгиня родила девочку, которая вскоре померла. Княгиня захворала последом, было воспаление. Дети захворали в то же время скарлатиной. Весь ноябрь и часть декабря у бедного князя была больница. (Это я пишу 12 января 1889 года.)