, скажи владыке, что нас не пустили и ушел от дверей. Закричали, что теперь пускают. Я сказал, что теперь не пойду, и не пошел.
Надо сказать, что мы свои саки оставили на железной дороге под охранение сторожа. Орешников во время обедни узнал, что есть свободные нам же назначенные номера в Кофейной гостинице у Золотых ворот и перевез туда саки. После торжеств мы туда и отправились, чтобы вздохнуть до обеда, который давал город в 2 ½ часа. В гостинице спросили водочку и осетрину. Немного отдохнули. Затем явились на обед. Толпа. Много духовенства. Посадили нас справа от губернатора, подле которого сел Субботин, голова, предводитель дворянства и я, возле меня Анучин, Быковский, Цветаев[745]. На противоположной стороне против губернатора владыка и духовенство. Против меня пришелся Симоновский архимандрит. Были тосты. Был тост и за меня и членов. Не помню кто сказал. Я ответил: так в ответ на этот тост позвольте мне сказать несколько слов о другом тосте, именно о Иване Онисимовиче Корабутове[746], который вел все дело строительной техники по возобновлению собора. (И как же меня за это целовал Карабутов, провожая на железной дороге.) После обеда в гостинице я соснул часа полтора и освежился. А в 8 часов было чтение и пение. Все окончилось в десятом часу. В гостинице переоделись и в 10 часов были уже на станции, а в 7 утра в Москве. Читал Георгиевский, Виноградов и втесался Е. Барсов и молол об Андрее Боголюбском, вероятно, по Иловайскому, ибо пусто, азбучно, не более как гимназист сказывает урок по Иловайскому. Простился с архиереем. Поцеловались, благодарил[747].
Октябрь. Приходил протопоп Архангельского собора с предложением и большою просьбою, нельзя ли взять в музей портреты царей из собора, ибо они ветшают, и держать их в сохранности у собора нет никаких средств и способов. И царя Федора Ивановича и Скопина-Шуйского[748]. Да нельзя ли сломать приделы с Восточной стороны, где находятся сии портреты, они совсем разваливаются. Весь собор приходит в ветхость. Ризница в шкафу, который так обветшал, что чуть не рассыпается совсем и, говорит, как бы не покрали. Гробницы тоже разрушаются, известь сыплется. Я говорю: буду хлопотать. Только говорит, обо мне не поминайте.
Говорю, собор следовало бы взять в Придворное ведомство. Он, говорит, и был до 1742 г. в Придворном ведомстве, а потом в епархию перечислен.
8 октября. Вторник. Был поп из Троицы в Лужниках. Отдает картину
с изображением приезда к церкви покойного императора, где и маленький Сергей Александрович[749].
Написал Донскому митрополиту: По предъявлении сей бумаги, я, как автор описания Донского монастыря, желаю одного, чтобы мой безвозмездный труд монастырь признал достойным благодарности не одной словесной, но и письменной. 11 октября 1891 г. Иван Забелин.