22 октября 1841 г. Xодил знакомиться с каким-то Николаем Семеновичем Зыковым по просьбе любезного Сергея Михайловича. Что-то от меня нужно. Оказалось — чудеса — меня просят, чтобы я помещал статьи в «Губернских ведомостях»[58]. Совсем не ожидал… От меня требуют статей, а я еще не умею писать их. — У нас, — говорит, — составлен Статистический комитет[59] для описания Москвы во всех отношениях. Но работать надо безвозмездно. Зыков выказывался каким-то петиметром, пустоголовым. Просил заходить по вечерам.
22 декабря. Воскресенье. Был у Ивана Михайловича Снегирева с статьею о Троицких походах[60]. Он строго разбирал ее, но только в отношении к слогу и разным неправильным выражениям. Что же касается до изложения и размещения материалов, то все оное похвалил, но как-то холодно, безучастно.
25 декабря. У Ахлебаева. Старушка незнакомая предсказала мне, что я женюсь на хорошей и богатой, только с тем, чтобы не женился на первой, которая будет свататься, а на другой. Эта будет по нежностям добрее. Еще говорила, что я не изменюсь в характере.
30 декабря. Понедельник. У Тон играли в фанты. Анна Карловна.
31 декабря. Накануне 1 января 1842 года на маскараде в Немецком клубе[61].
31 декабря и 1 января 1842 года. Был окружен масками, по выражению Лермонтова, стянутыми приличьем, т. е. был в Собранье[62]. Преглупая вещь там бывать. Совсем не нахожу удовольствия.
13 июня 1842 года, суббота. Иван Михайлович рекомендовал меня Ивану Григорьевичу Сенявину, губернатору гражданскому. При прощании просил статьи для «Губернских ведомостей».
Один одинешенек брожу целый день без определенной цели; без определенной мысли. Мне кажется, я не думаю ни о чем. Одно только увлекает меня — люблю подслушивать и подсматривать природу. Как это я делаю — трудно, да и, может быть, смешно об этом рассказывать. Смешно рассказывать тайны первого юношеского увлечения, первые порывы любви, более нежели смешно — глупо. Так, по крайней мере и мне, да я думаю, и всем это кажется. Смешно ли, глупо ли это в самом деле — не знаю. Но мое влечение подслушивать и подсматривать природу имеет много общего с тайнами сердца и поступков первой невинной, простодушной и чистосердечной любви. Да и это требование моей природы, требование природы человека. Выражение этих потребностей смешно для нас, воспитанных церемонно, натянуто, на ходулях. Простого, непосредственного отношения к природе мы не имеем.
Над прудом. Жужжание стрекозы. Xорошо на солнце. Все наслаждается бытием. Один только человек страдает во всех сферах быта, на всех ступенях развития. Я не знаю ничего, не учен: что такое рыба, жук и т. д. Я хорошо не понимаю ни класса, ни вида, не знаю, как назвать растение, цветок, но ко всему этому чувствую неодолимое какое-то влечение, любовь самую полную, хотя и не осознанную ясно, похожую на стремления юноши, которые незнательны