Каким способом общество обнаруживает свои требования, назревшие нужды и потребности. Сначала посредством жалобы на существующий порядок, посредством вопля, беспрестанных суждений, осуждений и рассуждений, посредством, следовательно, слова. Литература в обширном смысле, как повседневное слово и как художественное слово. Толпа — движением, бунтом, неповиновением.
В своем развитии часто я проваливался среди самых, кажется, твердых, прочных, основательных умоначертаний или умоположений. Только что создал себе идеал нравственного порядка, путь жизни, как вдруг явится новый светлый луч правды, от которого затрещат все подмостки с трудом и очень старательно собранные и сознанные. Доживши до старости я, наконец, успел составить себе умоначертание. Нам нужна самостоятельность.
История — развитие человеческих и гражданских идей в то же время и государственных. Петр — в законах и регламентах. Духовном, в книгах им и при нем изданных, в письмах. Затем — рабство мысли. При Елизавете, при Екатерине особенно сатирическая журналистика. И направление — ополчившиеся 14 декабря. Затем — гнет, но уже корни пущены. А прежде, в XVI веке еретики, т. е. люди свободомыслящие. Еще раньше — проповедники.
1862 г.
1 апреля. Один сущность одного — всем быть приятным, полезным. Он отдал себя всюду для того, чтобы было около него хорошо, другим хорошо, и достаточно малого внимания, поощрения за это, чтобы он вовсе собою жертвовал. Другой из всего окружающего извлекает себе пользу. Свой эгоизм ставит во главу угла при своих отношениях с другими, тогда как первый свой эгоизм принижает в отношениях с другими, желая общего блага, удовольствий, желая другим приятное, насколько это возможно при самозаклании. Кто из них успевает? Тот, кто дальше своего эгоизма нейдет. Он все берет себе, следовательно, успевает. Другой все готов отдать, особенно под впечатлением угодливости, услужливости, самозаклания нелишней скромности.
Теперешняя молодежь воспитана на омерзении ко всему порядку, в котором жили отцы и который они всю свою жизнь только презирали и отрицали, — вот отрицанье и породило этот плод законный и понятный. Мы, отцы, не пропускали случая бросать камень, иронию, насмешку на прошлые начала и порядки. Дети смотрели и научались. Они вышли с тем же, а мы думаем, что они виноваты. Отсюда задор, наглость и какая-то назойливость, говорит — так морда бьет по морде.
Мы люди мирные. Но мы заготовляем кровь. Мы способствуем кровопролитию и нечему удивляться, что она льется. Литература образует целую толпу мечтателей, фразеров, так называемых теоретиков, которые на словах только и стоят как на сваях, и которые очень редко бывают способны к делу. Жизнь производит только практиков, которые мечтам не верят. Церковная книжность, как и современная литература, тоже вызвала толпу утопистов вроде пустынников, отшельников, святых, паломников, ханжей, богомольцев, которые переходя в дело, являлись нищими, попрошайками, живущими на чужой счет без труда и забот устроить свой быт.