нанесла решительное и окончательное поражение авторитету Костомарова, что статья удивительная, что Миколай устарел, намекнул он, ибо тоже аффектирует, давая тем разуметь, что в моей статье наоборот никаких эффектов нет, что объективность великое дело. Я вообще объяснил, что в историю не должно совать самого историка, он надоедает и становится противен. Доволен очень моей Морозовой
[454].
9 июня. Пятница. В 4 часа посетил меня Тургенев от Кетчера. Сидел больше часу. Разговор был о состоянии нашей литературы. Я говорил о пошлости, карикатуре, которая теперь почитается за принцип художества, что в этом без вины виноват Гоголь, «Мертвые души», которым стали подражать и забыли, что в них все-таки лежала глубокая и широкая идея. Теперь идей нет.
После мне Кетчер сказал, что «Царицами» он очень доволен, а Морозова изображена даже художественно.
14 октября. Обед у Пикулина. Козьма, Кетчер, Станкевич, Чичерин. К концу пошли разговоры о моей статье против Костомарова. Чичерин отчасти за него. Говорит, что все были прикрепощены, следовательно все и восстали, и дворяне и крестьяне. Что казаки — черный народ, воли искал и протест против государства. Вообще моя статья — оселок для дворянских инстинктов. Затем споры о значении дворянства в государстве. Они отстаивали его, я один говорил за народ, что все должны иметь все человеческое. Чичерин в заключение, однако, заметил, что вот до чего мы дожили — Костомаров защищает бояр, Кетчер отстаивает дворянство, из красных становятся грязными. Пили за мое здоровье в лестных выражениях, за самого лучшего работника.
17 октября. Вторник. Вчера был в архиве юстиции. Сидит какой-то седовласый и лысый. Я не посмотрел хорошо, просидел 1 ½ часа и ушел. Нынче прихожу. Седовласый подходит ко мне. Костомаров. Я поклон уважительный. Стали говорить о нашем споре. Говорю: «Вы не сердитесь на меня?» «Как можно, я очень рад, ибо таким путем добывается истина. Мы можем смотреть с разных точек. Я ведь только подверг сомнению лица, вы укрепите их, и выработается истина». В разговоре заметил мне, что моя Морозова не верна, ибо это раскольничья повесть. Неужели так государство поступало, т. е. мучило бедных женщин? Видно, что он критикует. Спрашивал, где я служу, не в Оружейной ли палате? Нет. Куда ездил нынче на раскопку? В Фанагорию. Указывал курганы между Доном и Днепром, севернее Екатеринослава. Где был Саркел[455]. Как шел Святослав. По Волге. Летописи брали из песен, например, Святослав взял оружие. Олега поход.
24 октября. Вторник. Был у меня Островский с Дубровским