— Как знаешь.
Шу пожала плечами. То есть хотела пожать, но получилось что-то не так: она снова закашлялась, в глазах защипало, словно туда насыпали соли.
— Ну и правильно. Туда ему, висельнику, и дорога. Отличный будет коврик у Бастерхази. Да, а ты свою шкатулку проверяла? — Баль перевернула шкатулку с повседневными украшениями, сверкающая горка рассыпалась по столу, что-то свалилось на пол. — Ну вот. Кольца с бриллиантами нет, подвесок нет, серег… — тоном казначея, у которого малолетний принц требует денег на фейерверки и живого слона, выговаривала она, перебирая украшения. — Точно, и серег с сапфирами нет! Скажи Бастерхази, пусть вытрясет…
От слов Баль стало совсем холодно. Сапфиры, бриллианты — острые камни падали, царапая что-то внутри. Неправильно, нет. Нельзя так.
— …вытрясет из воришки… — продолжала Бален.
— Не смей! — тяжелый ком, застрявший в горле, прорвался болью и гневом. — Он не вор! Никогда, слышишь, никогда не говори о нем так!
Подруга замолчала на полуслове, скептически подняла бровь.
— Он тебе надоел? И правильно. Эта падаль с виселицы не стоит и слова. А Бастерхази пусть все равно вернет сережки! Они шестьдесят золотых стоят.
— Я сказала, не смей! — крикнула Шу, вскочив на ноги. Разноцветные смерчи поднялись вместе с ней, зарычали… — Тигренок не падаль!
Дождь ударил в стекло, башня содрогнулась от близкого грозового разряда. Бален покачнулась, но устояла. А Шу наконец разглядела тени под глазами подруги.
— Падаль, — не сдавалась Бален. — Сама же знаешь, что с ним будет, едва Бастерхази до него доберется.
— Не доберется, — отрезала Шу. — Какого ширхаба? Я его отпустила — пусть катится, куда хочет. Но Бастерхази его не получит.
Подруга молча пожала плечами.
— Обойдется. Я не позволю!
— А стоит ли, Шу? — совсем иным голосом спросила Баль. — Ты не сможешь прятать его вечно. И не захочешь.
Шуалейда фыркнула и выставила подбородок. Думать о том, что будет завтра, она не желала — но сегодня проклятый темный шер Тигренка не получит. Ей же ничего не стоит потянуть время хотя бы до завтра. А там он, если не совсем тупой троллий дысс, сам найдет способ исчезнуть.
Время тянулось тяжело и медленно. Сначала Шу с Баль «делали из пугала принцессу» — румяна, гирлянда блестящей ерунды, завитые локоны и царственно задранный нос. Потом они чинно завтракали с королем и обсуждали первую для них Большую Охоту. За завтраком последовал визит портных и примерка костюмов для маскарада, посвященного все тому же Согласию Народов Тверди, что и Охота. Улыбаться и шутить с братом, выбирая для Тигренка старинный пиратский наряд, было больно и холодно. Но надо. Внимание Бастерхази то и дело скользило по ней, щекоча и оставляя на языке привкус гари.