— Должно быть, речь пойдет о чем-то важном, раз ты опустился до того, чтобы прийти сюда. — Он знал, что его слова прозвучали слишком резко, но его отец это заслужил. Когда Блэйн открыл «Эгейнст зе грейн», Калеб фактически разорвал с ним отношения. — Ты мог бы позвонить, чтобы не тратить время на визит.
— Поверь мне, Блэйн, я хотел этой встречи еще меньше, чем ты. — Подавшись вперед, Калеб положил на стол соединенные в замок руки. — Я пришел сюда только потому, что захотел увидеть твое лицо, когда задам тебе вопрос. Таким образом я смогу понять, лжешь ты или нет.
— Спрашивай, не тяни.
— Ты в курсе, что «Хэмилтон хаус» хочет купить «404 саунд»?
Блэйн нахмурился:
— Папа, о чем ты говоришь?
Калеб встретился с ним взглядом:
— Хочешь сказать, ты не в курсе, что твои боссы пытаются завладеть тем, чему я посвятил всю свою жизнь?
Блэйн вздохнул:
— Нет, папа, я не в курсе.
— Ты уверен? Разве ты не ездил в главный офис в Нью-Йорке?
— Я недавно был в Нью-Йорке, но я впервые слышу об этих планах «Хэмилтон хаус».
Отец пристально смотрел на него еще несколько секунд, затем убрал руки со стола и откинулся на спинку кресла.
— Ясно.
— Не знаю, что ты там думаешь, но владельцы «Хэмилтон хаус» не сообщают мне о каждом своем шаге. — Чувствуя, что у него начинает болеть голова, Блэйн потер виски. — Они дают мне деньги на развитие моего бизнеса, а взамен получают долю от моей прибыли.
Наши отношения ограничиваются этим.
— Если бы ты был в курсе их планов, сказал бы мне о них?
Блэйн пожал плечами:
— Не знаю. Это не мое дело.
Калеб мрачно покачал головой:
— Ты так меня разочаровал, Блэйн. Я ждал от тебя большего.
«Опять двадцать пять», — подумал Блэйн, раздраженно вздохнув.
— Я это знаю, папа. И мне жаль, что я не могу быть таким организованным, как Ниа, или таким послушным, как Гейдж и Майлз, или таким талантливым, как Тиган. Я позор семьи, и, даже если я об этом забуду, у меня всегда будешь ты, чтобы мне об этом напомнить.
— Не всегда, сынок.
— У тебя талант заставить меня почувствовать себя виноватым. Тебе следовало бы сниматься в мыльных операх.
Калеб ударил кулаком по столу:
— Следи за своим языком, Блэйн. Я твой отец.
Блэйн отвел взгляд и промолчал. Какими бы напряженными ни были его отношения с отцом, он не хотел его оскорбить.
— Послушай меня, Блэйн. Мы с Эдди учили всех своих детей уважать старших и быть здравомыслящими. Теперь вы взрослые и сами можете делать свой выбор, но почему ты до сих пор ведешь себя как бунтующий подросток, Блэйн? Прояви хоть немного уважения ко мне, черт побери!
— Прости, папа, — пробормотал он. — Просто меня задевает, что я сам создал все это, — он сделал охватывающий жест руками, — а ты не признаешь моих заслуг.