Д. Рокфеллер входил в Национальный совет по американо-китайским отношениям, созданный в середине 60-х годов, а а середине 70-х годов он был одним ив инициаторов образования «Трехсторонней комиссии», состоявшей из представителей деловых, общественных и научных кругов США, Западной Европы и Японии. В «Трехстороннюю комиссию» входили, в частности, от США будущие президент Картер, государственный секретарь Г. Киссинджер, помощник президента Картера по национальной безопасности З. Бжезинский и др. Эта комиссия вырабатывала важные рекомендации для правительств ведущих капиталистических держав.
Вернемся, однако, к приему. При входе в большой зал, расположенный в цокольном этаже 60-этажного небоскреба, стояли трое мужчин и приветствовали входивших. Одеты они были почти одинаково — в темно-серые легкие стандартные костюмы. Один из них, стоявший посередине, невысокого роста, выделялся, пожалуй, лишь своим ярко-красным галстуком. Гости подходили и пожимали руки всем троим.
Кто из них хозяин? Я не имел понятия. Я пожал, как и другие гости, руку каждому из встречавших, назвал себя.
В большом, зале, как это часто бывает на приемах «баффет-ленч» (т. е. завтрак у буфета, без рассадки), направо от входа стояли большие столы с закусками и горячими, блюдами. Каждый из гостей подходил к столу, и одетые в белые халаты и шапочки повара накладывали на тарелку то или иное кушанье по усмотрению гостей. У столов сгрудились небольшие группки гостей. Вместе со знакомым мне нигерийским послом, вождем[81] Адебо, подошли к столу. Недалеко от нас оказался человек с красным галстуком. Из разговора я понял, что это и был Дэвид Рокфеллер. Он не был похож на своего старшего брата Нельсона, с которым я ранее встречался. Дэвид вежливо улыбался своему собеседнику тонкими губами. Бледное, чуть одутловатое лицо почти не менялось. Небольшие, глубоко посаженные темные глава смотрели холодно. Видно было, что собеседник — посол одной ив африканских стран и его слова мало интересовали банкира.
Взяв в обе руки тарелки с блюдами, мы сели за ближайший столик. К нам подсел и Д. Рокфеллер. Завязался общий разговор. Рокфеллер проявил большой интерес к начавшейся в Китае «культурной революции». Мое утверждение, что эта так называемая «культурная революция» ничего общего не имеет с культурой и преследует чисто политические, узкокорыстные интересы группы! Мао Цзэдуна, вызвало интерес у Д. Рокфеллера. Он начал спорить со мной и подошедшим к нам послом Н. Т. Федоренко. Д. Рокфеллер заявил, что это движение принесет обновление китайской политической жизни, скованной рамками тоталитаризма, пробудит общественные силы и поможет Китаю превратиться в современное государство.