Я на минуту останавливаюсь возле школы, чтобы прочесть объявление. Оно гласит, что учеба временно прекращена, о дне и месте возобновления занятий будет сообщено дополнительно. На углу фасада кто-то детским, но выразительным почерком вывел мелом: «Отомстим за павших товарищей и за учителя трудом и усилиями в учебе — все как один!».
В этих простых словах заключен огромный смысл, значение которого я познаю в тот же вечер. Американские воздушные пираты разрушили школы. Младшие школьники по распоряжению властей эвакуированы в дальние селения. Но в уцелевших помещениях третьей школы поздним вечером полно людей. Ученики VIII, IX и X классов, как и учителя, остались на месте. Учеба продолжается. Занятия сокращены только на один час: уроки начинаются в половине седьмого вечера и заканчиваются в десять. Посещаемость образцовая, хотя многие ученики живут довольно далеко от школы.
Спокойный голос учителя. Шелест открываемых учебников. Урок идет за уроком, хотя порой слышен рокот американских самолетов. Математика, физика, литература, вьетнамский язык, русский… Нет, проклятый враг не смог истребить школу! Во мраке ночи, среди противовоздушных рвов, рассекающих двор, где удобно размещено оружие (чтобы его было легко взять в случае тревоги), — школа действует, борется и живет.
В перерыве, прямо во дворе, в темноте, проводится гимнастическая «пятиминутка». Учителя настойчиво просят меня:
— Пожалуйста, выступите перед ними!
Трудно отказать в такой просьбе, хотя и нелегко найти нужные фразы. Впрочем, подобные затруднения я испытала недавно, непосредственно после бомбардировки города Хатинь — на встрече с группой местной самообороны и на митинге горожан. Самые простые понятия, казалось бы давно уже привычные и знакомые, здесь обретают новый смысл, цену и звучание. Очень весомыми становятся давно знакомые нам слова: война, решительное сопротивление, безграничная вера в победу.
* * *
Поселок Винькуанг находится далеко от города Мы — на живописном пляже Куатунг. С высокого обрыва, нависающего над самой водой, открывается чудесный вид на море, на устье реки Бенхай и ее южный берег. Он так близко, что мне хорошо видны здания поста южновьетнамской пограничной охраны, редкий лесок и люди. Казалось бы, рукой подать — переплыви реку и ты там, на Юге.
На водной глади реки Бенхай освещенные солнцем неподвижно стоят небольшие рыбачьи лодки, издали напоминающие морены или скальные обломки. Большие сампаны, возвращающиеся после лова, по-прежнему подвергаются осмотру, как это было и в 1962 году.
Поднятый на мачте синий флаг без каких-либо знаков означает, что сегодня контроль проводится на южном берегу. Через неделю придет черед северного.