…Мы сидим друг против друга. Длится ничем не нарушаемая глубокая тишина. У этой немолодой женщины с суровым и усталым, сильно загоревшим лицом погасшие глаза и тяжелый взгляд. Натруженные руки вяло опущены. Ее имя — До Ку. Вопросы замирают у меня на устах. Боль сжала сердце: как тут вести беседу? Все же, набравшись духу, спрашиваю мою собеседницу о ее дочери — семнадцатилетней До Тхи Минь Хыонг, ученице полной средней школы в Виньлине. Минь Хыонг погибла недавно во время бомбежки.
До Ку с трудом поднимается, медленно выходит в другую комнату, возвращается с фотографией и молча протягивает ее мне. Это единственное изображение дочери, которое осталось у пожилой, убитой горем, женщины. Такие маленькие снимки обычно вклеивают в школьные удостоверения… Полудетское лицо, узкие восточные глаза, косички, открытая улыбка. Одна из многих девушек, стремящихся познать мир, выходящих навстречу жизни, как и другие ее ровесницы в иных странах земного шара. Она чем-то похожа на мою старшую дочь; им ровно по семнадцати…
До Ку начинает говорить. Голос ее звучит глухо, устало. Слова падают тяжело, как непосильный груз. И каждое из них кажется мне вытесанным из большой глыбы.
— У меня было пятеро детей. Теперь их осталось четверо. Минь Хыонг родилась второй. Была здоровой. Выросла большая, сильная, добрая к людям. Отлично училась. Легко заканчивала среднюю школу. Для себя у нее вечно не хватало времени: дома она всегда помогала мне, присматривала за тремя младшими. Очень любила читать…
Женщина смолкает. Пауза затягивается.
— Нет, этого никто не мог бы предположить. Она вышла из дома в самый полдень, после обеда. Высокая, сильная, цветущая… Такая, как здесь! — глаза в бессильной печали впиваются в фотографию. — Вышла и уже больше не вернулась. Нашли мы ее мертвой…
Голос женщины дрожит, прерывается. Пауза. Потом еще несколько слов, как бы насильно исторгнутых из горла, схваченного спазмой нечеловеческого горя, подымающегося из глубины сердца:
— Вот работаю, чтобы не думать об этом… А не могу забыть ее ни на секунду. Разве мать может забыть свое дитя, рожденное в муках и выпестованное вот этими руками?.. Стоит закрыть глаза, как вижу ее снова — живую, красивую, никому не причинившую зла…
Младшая девочка приносит те немногие вещи, которые остались после Минь Хыонг: книжки, тетради, альбом для рисования. В тетради, где записаны домашние задания по вьетнамскому языку, мое внимание привлекло заглавие: «Нои Тюйен вой Фонг Хиенлуонг». Минь Хыонг начала писать сочинение на заданную в школе тему: «Беседа с рекой у моста Хиенлуонг».