Наша беседа проходит в поле. Мы минуем участки, где уже зазеленел рис, потом видим ростки маниоки, а за ними — плантации кофейных кустов, густо поросших мясистыми листьями.
— Мы также выращиваем кукурузу, бататы, сахарный тростник, — продолжает Кхань. — Но самая важная для нас культура — рис. Из 1400 гектаров пахотной земли пол рис отводится 600. До 1965 года мы хотим расширить площадь наших ферм еще на полторы тысячи гектаров. Ведь теперь-то мы уже научились возделывать землю и знаем особенности здешнего климата!
— В этой долине, закрытой горными цепями, погода зачастую преподносит им совсем иные сюрпризы, чем в низинах, — комментирует Хоан.
— Вся территория нашего хозяйства делится на двенадцать секторов, — продолжает Фам Нгок Кхань. — Открыта больница на шестьдесят коек. В каждом секторе имеется площадка для волейбола — не одним же рисом и трудом живет человек! Организовали мы и несколько коллективов песни и танца. Правда, с культурно-просветительной работой у нас немало трудностей — сектора расположены далеко один от другого, дороги тяжелые, а транспортных средств у нас все еще маловато, да и многое, что нам необходимо, приходится завозить издалека — из Дельты…
Мои спутники вдруг заговорили о чем-то по-вьетнамски. Я выжидательно поглядываю на них. Фам Нгок Кхань придирчиво расспрашивает Хоана.
— Он хотел бы что-нибудь подарить тебе на память, — объясняет Хоан. — Но, к сожалению, у них нет ничего, кроме… лопаты!
В первый момент я растерялась. Ну на что мне лопата? Однако эта лопата оказывается незаурядной: она сделана из обломка танка и на ней выбита надпись «Дьенбьенфу, 1962».
— Такие лопаты используются нами для работы на плантациях и для иных земляных работ, — с улыбкой говорит Фам Нгок Кханы.
Заходим в детские ясли. Прямо с потолка, напоминая наши деревенские люльки, свисают большие круглые корзины, плотно закрытые противомоскитными сетками. Осторожно приоткрываю легкую ткань, чтобы посмотреть на спящих малышей. Во второй комнате — «ползунки». Они быстро передвигаются по мягким циновкам. Дети постарше удивленно таращат блестящие черные глазенки при виде необыкновенного зрелища — женщины с белой кожей, светлыми волосами и голубыми глазами… Для верности и большей надежности они предпочитают укрыться под передник ближайшей няньки.
— Каждый сектор имеет свои ясли! — не без гордости замечает Кханы — Детей у нас много: больше тысячи! Хорошо! Они родились уже здесь, в долине.
Но Дьенбьенфу имеет еще один облик. Он — в многонациональном составе населения этой провинции. Здесь насчитывается 16 тысяч таи, около 6 тысяч мео, почти 3 тысячи са, около 2 тысяч кинь. Меньше других представлены племена мои и ман.