Студенты выходили из чумного пункта окрыленные надеждой. Они почувствовали и перспективу борьбы и, главное, увидели в лице Заболотного такого руководителя, который обязательно приведет их к победе.
На следующий день в большом помещении Противочумного бюро собрались врачи, студенты и представители администрации Китайско-Восточной железкой дороги.
Главный врач дороги Ясенский, худощавый старик с седой бородкой, только что вернувшийся из командировки, доложил Заболотному обстановку на линии КВЖД. Заболотный слушал его внимательно и время от времени задавал вопросы.
Затем он обратился к собравшимся:
— Я очень рад видеть здесь многих старых знакомых, а также, молодых коллег, с которыми мне предстоит работать. Хочу подчеркнуть, что обстановка очень сложная. Хотел бы верить, что это обстоятельство прибавит всем нам сил и энергии. Забота о каждом, подчеркиваю, о каждом, — наш девиз, а мужество и отвага должны сопутствовать нам повсюду. Разумеется, нужна осторожность. Она — не признак малодушия, но признак разумности.
Заболотный не заметил, как очутился в плотном кольце слушателей. Его расспрашивали наперебой, особенно много вопросов задавал Беляев. Профессор внимательно присматривался к нему.
— А что, если вот его — на самый боевой пост? Как вы думаете, коллеги? Лев Михайлович, — обратился он к Беляеву, — возьмете летучий отряд?
— Если доверяете….
Заболотный повернулся к Бутовскому.
— А вам я рекомендовал бы, Михаил Константинович, пока пропускной пункт, который стоит у городской черты, на главном въезде.
Другие студенты получили назначения на врачебные участки.
— А я буду работать в чумной больнице, — решительно заявил Мамонтов.
Заболотный в знак согласия кивнул головой.
— Работай надо! Ходи надо!..
Бутовский с трудом открыл глаза. В пепельном рассвете перед ним возникло доброе лицо старого вахтера-китайца.
— Уже, Чэнь Сяо?
Стараясь не потревожить спящих, они вышли на улицу. Утро было ветреное, колкое, берега Сунгари затянуло зеркальной ледяной пленкой. Миновав последние кварталы, они оказались на пустыре. Ветер то утихал, то срывал с холма сухой снег, перемешанный с песком, и крутил его по дороге.
Чэнь Сяо шел впереди. Бот он остановился и показал на деревянное строение.
— Туда ходи.
Бутовский ускорил шаг, всматриваясь в пропускной пункт, размещенный в заброшенном сарае. Сегодня он впервые столкнулся вплотную с чумой, с «черной смертью».
У пропускного пункта было людно. Многие пришли сюда из Фудзядяна. Городок этот называли постоялым двором. Из центральных и южных провинций страны в Фудзядян стекался обездоленный люд, заполняя и без того набитые до отказа ночлежки, публичные дома и притоны, где можно было получить заветную трубочку с опием и забыться хоть на короткое время. Но наступало утро нового дня, такого же безрадостного и голодного, и они отправлялись в Харбин в надежде найти там хоть какую-нибудь работу. «Кто же из них разносчик чумы?» — в тревоге думал Бутовский, подходя к дверям.