Брачное законодательство племени джолуо — суровое и беспощадное. Соблюдать его обязан каждый, независимо ют положения. Исключением не является даже вождь племени. Все прекрасно знают, что после рождения девочки мать не должна покидать своей хижины три дня, после рождения мальчика — четыре. В течение последующих десяти дней она может гулять свободно, но ни в коем случае не встречаться ни с одним мужчиной, будь то даже собственный муж. И лишь по прошествии тринадцати-четырнадцати дней женщина может вернуться к исполнению своих супружеских обязанностей. Обычай запрещает мужу общение со всеми прочими женами, прежде чем не восстановлены отношения с женой, произведшей на свет ребенка. Справедливость должна торжествовать.
Когда наш джип остановился у резиденции короля, жители близлежащих селений сбежались посмотреть на вазунгу. Вождь племени оказался очень гостеприимным, он просто не знает, куда меня посадить. В мое полное распоряжение предоставлена новая, только что построенная хижина. В хижине довольно удобное тростниковое, кустарной работы ложе, большой стол и две скамейки. Намеренно или просто в силу странного стечения обстоятельств все места за столом заняты молоденькими девушками, буквально как на смотринах.
Невольно обращает на себя внимание та свобода, с которой держатся здесь люди. В мою обитель входят без разрешения и приветствий. Она превращена в место постоянных сборищ. Гостя здесь стремятся принять щедро, от всей души.
— Сейчас девушки исполнят для бвана мкубва танец птичьей свадьбы! — шепчет джумбе, фамильярно ударяя меня по плечу, и при этом как-то странно улыбается.
— Почему ты смеешься? Разве этот танец должен что-то означать?
— Хе-хе-хе… конечно. Если девушка танцует этот танец — значит, ты нравишься ей… хе-хе-хе!
Танец начался прямо у порога моей хижины. Танцевали две женщины: одна — худая и высокая, другая — пухлая, с округлыми формами.
Почти весь птичий танец исполняется на согнутых ногах. Обращенные друг к другу головами женщины кружатся, хватают руками песок и одновременно тянут монотонную, но довольно мелодичную песенку.
В эту ночь я спал как убитый. Горячий источник сделал свое дело: ишиас почти прошел. Проснулся я, разбуженный чьим-то плачем. Я сел на постели и прислушался. Плач доносился издалека. Плакала, по-видимому, пожилая женщина. Время от времени плач ее сменялся воплями. Сомнений не было, что-то случилось.
Я поспешно натягиваю пижаму и выхожу из хижины. Неожиданно, как из-под земли, передо мной вырастают два верзилы.
— Бвана что-нибудь нужно? — спрашивают они.