В конце улицы, где столько света, что кажется там сконцентрирован весь свет темного города, барабаны звучат громче. Мы смешиваемся с праздничной толпой. Что происходит здесь? Свадьба?
Мы хотим остаться незамеченными, но это нам не удается, как не удавалось ни разу с тех пор, как мы оказались в Африке. Всегда кто-нибудь в равной мере вежливый и бдительный замечает наше присутствие. В данном случае навстречу выходит солидный мужчина в бубу цвета индиго, пожимает нам руки и так, как если бы мы были давно ожидаемыми гостями, спрашивает нас о здоровье. Теперь нам нужно назвать свои имена, сказать, откуда мы и что здесь делаем; он — в восторге. Еще раз пожимает нам руки, повторяет свой вопрос о здоровье и ведет к ряду стульев. Почти все они пусты.
Там мы и сидим, освещенные качающимися гирляндами ярких ламп, которые протянуты над улицей. Между каждыми двумя лампами укреплено по два зелено-желто-красных флажка — цвета национального флага Мали. Резкий свет освещает лица людей, две высокие веерообразные пальмы, которые словно врезаются в темное небо, потрескавшиеся глинобитные стены домов. Мы сидим молча: нас рассматривают и оценивают. Тысячи людей располагаются в стороне от нас на циновках, большинство из них — празднично разодетые женщины: юные, гладкокожие красавицы и старухи с морщинистыми лицами. Среди них есть также и мужчины. Дети, вышедшие уже из того возраста, когда их накрепко привязывали к спинам матерей, наслаждаются свободой и бегают по празднично убранной площади, подпрыгивая в такт тамтамов, пробираются к барабанам, потом молча замирают перед нами, не добежав до нас нескольких метров. Сидеть на почетных стульях не так-то легко.
Здесь вовсе не свадьба.
«Индиго-синий», прежде чем сесть, подбирает свое одеяние: сначала левую часть, потом откидывает назад правую. Устроитель вечера, объясняет он, местная группа Суданского союза, правящей партии, объединяющей демократические силы. Вечер танцев состоится по предложению женской секции, которая его подготовила и проводит.
Мы уже не одни сидим на стульях. Рядом появились белые и голубые, лимонно-желтые и медно-красные фигуры. Среди них дамы в тюле поверх пестрых платьев. Цветной тюль, образующий тюрбаны, обвивает головы. Золотые украшения сверкают в свете электрических ламп. В наших дорожных костюмах мы похожи на моль, попавшую в общество тропических бабочек. Но никто уже не обращает на нас внимания: к нашему присутствию привыкли. Пока юные женщины и девушки усаживаются у наших ног на плетеных циновках, одна из них, постарше, заботится о том, чтобы нам было хорошо видно. И все это делается как бы между прочим, почти без слов.