Вскоре, однако, выяснилось, что замечание нашего оппонента не так уж серьезно. Напротив, за ним не стояло ничего другого, кроме бьющей через край радости от возможности поспорить, хитро рассчитанного намерения, которое — а почему бы и не попытаться! — рассчитано было на то, чтобы разговор перешел в доставляющую удовольствие дискуссию. Споры здесь любят… Не приходилось сомневаться, что принцип советского воспитания — не применять телесные наказания — был отлично знаком педагогу, который, конечно же, допускал исключения, аналогичные описанным в произведениях Макаренко.
— Итак, Макаренко устарел?
Воспитатель все еще продолжал смеяться, теперь уже явно надо мной, над моей наивной непосредственностью. Они давно уже получили из магазина народной книги в Бамако работу Макаренко «Дорога в жизнь». Ни у кого нет сомнения: эта книга дает намного больше, чем целая дюжина других.
Для большинства африканцев колонизаторы достойны презрения уже потому, что им незнакома африканская община. Ведь Африка живет общиной с древности. А сегодня, строя свои планы, она делает это с полным сознанием своего собственного достоинства.
Бамако ждет Микояна
Для ознакомления с новыми методами обучения мы поехали в профсоюзную школу в Бамако-Болибане. Стоило нам войти, как молодой туарег тотчас же написал на доске цитату из выступления Модибо Кейта: «Мы решились на социалистическое плановое хозяйство». Это были слова человека, родившегося на краю Сахары, которого назвали «самой светлой головой своего класса». На скамьях сидели мужчины и женщины бамбара, тукулеры, сенуфо, малинке, фульбе. Они сосредоточенно слушали, обдумывали слова лектора, делали заметки. С кафедры выступал профсоюзный деятель из Парижа, железнодорожник Жюлиус. В сегодняшней лекции речь шла о государстве и нации, о классах и классовой борьбе. В речах и выступлениях оппонентов, проходящих в атмосфере явного пристрастия к пространным дискуссиям, весьма заметно проскальзывало скрытое за блестящими от пота лбами новое мировоззрение. Какое утомление отражалось на этих лицах от пережитого волнения! Но они в то же время светились и от счастья прозрения и познания. Жюлиус читал лекцию с любовью и необыкновенным тактом. Его ученики уважали своего преподавателя. Молодой французский рабочий спокойно и с достоинством восполняет тот ущерб, который класс эксплуататоров его нации нанес Африке. Он восполняет его так же, как это делает Мартен в воротах футбольного поля молодежного лагеря, как Жак — за своей кафедрой в Каесе, как многие другие представители прогрессивной Франции.