Среди конакрийских официантов не существует обычая бросать свирепые взгляды на посетителей, занимающих подолгу столик стаканом ледяного сока. Поэтому мы с Бубакаром пробыли на террасе бара часа два. Было жалко уходить от моря с его свежестью, с его мягким и успокаивающим плеском, нежными палевыми красками. Мы поднялись, когда на горизонте возникли косые паруса лодок. Значит, до заката недолго.
На соседнем рынке в ожидании рыбаков уже собрались женщины.
— Ты знаешь, — объяснял мой друг, — в Конакри есть много рыбаков с Нигера. Жители приморья переселились сюда с гор, моря не знали, и рыбу сюда, на побережье, для них привозили с Нигера. А потом вслед за рыбой сюда перебрались и рыбаки из племени бозо. Они потомственные рыбаки, и некоторые их считают не особым племенем, а кастой народа бамбара.
Мы решили дождаться лодок вместе с женщинами. Ветер дул с моря, и лодки быстро приближались. И вот подошла первая, вторая. К ним бросились ребятишки, помогая усталым отцам и братьям поскорее выгрузить улов. Он тут же на месте делился между семьями. Добыча била скудной, редкая женщина уносила с собой полную корзину.
— Тяжелый, опасный труд, — повернулся ко мне Бубакар. — И неблагодарный. Много ли заработаешь за день? Гроши.
— Так почему же эти парни не меняют занятие? Я понимаю, это трудно для мужчин постарше. Но молодежь?
— Они — как поезд на рельсах. До стрелки не сдернешь с пути. Ты думаешь, в Конакри было легко найти работу? Отнюдь нет. Вот они и держатся за дело своих отцов. Может быть, теперь и у рыбаков появится «стрелка» в жизни — возможность выбора? — опрашивал сам себя мой друг. — Пока говорить об этом рано.
Он проводил меня до гостиницы: «Зайду в воскресенье утром. Жди».
Ранним утром в воскресенье под моим окном раздался автомобильный вопль. Через мгновенье он повторился. Выглянув, я увидел черную, весьма потрепанную автомашину, в которой, судя по ее внешнему виду, только гудок и сохранил свою молодость. Рядом с машиной стоял Бубакар.
Опасаясь, что машина взревет в третий раз, я спустился, прыгая через ступеньки. Бубакар ждал меня с приятелем, молодым парнем по имени Дауди.
— Он работает на почте, как когда-то наш президент, — шутя представил его Бубакар. — Подождем, не с делает ли и он столь же блестящую карьеру.
Не знаю, какое будущее ожидало Дауди. Но тогда жил он в скромном домике на узкой незамощенной улице. По двору бегали куры, неутомимо копаясь в сухой ныли, здесь же росли две папайи, банановое дерево. В тени играли голопузые ребятишки. Их было очень много, и я недоуменно посмотрел на совсем молодого Дауди.