Вмешался третий:
— Конечно, план предусматривает большие займы за рубежом. Но и внутренние накопления велики. — Подумав, он добавил: — Мы сможем, вероятно, большую часть средств получить от социалистических стран. Это позволит нейтрализовать попытки Запада использовать экономические средства для шантажа.
Обо мне набившиеся в комнатке ребята забыли, а я чувствовал себя не в Африке, а словно перенесенным в общежитие какого-то московского вуза. Эти студенты умели думать и любили это весьма порицаемое во многих африканских странах занятие. И еще — они уважали мнение друг друга.
Мне кажется, что у Ганы нет лучшего приобретения, чем эта перешагивающая через первые ступени жизни молодежь. Правда, после 24 февраля 1966 года и установления военной диктатуры на поверхность всплыли люди иных жизненных устремлений. Сейчас делаются попытки перечеркнуть все сделанное первым правительством независимой Ганы. Но я не верю, что солдатне удастся изменить характер воспитанной за годы независимости молодежи.
В свое время Райт столкнулся с одним из нынешних хозяев Ганы — торговцем леса. Они и тогда чувствовали себя силой, верили, что будущее лежит в их пухлых бумажниках. Райт разглядел, как свирепо их желание подмять страну, и содрогнулся. Он пересказывает всю свою беседу с лесоторговцем. Разговор происходил в баре, в руке торговец держал стакан виски.
— Моей семье принадлежат здесь леса и плантации какао, — сказал он.
— Да?
— Раз ты видишь меня в баре пьющим — это еще не значит, что я не знаю, что делаю.
— Я не сомневаюсь в ваших способностях, — заметил Райт.
— Послушай, — сказал торговец, — вот эти вожди… Я их в грош не ставлю. Они говорят, что они хозяева над людьми. Хорошо. Как они доказывают, что они — хозяева? Заставляют людей нести их на своих плечах. Ты когда-нибудь видел паланкин? Четыре мужчины несут одного человека. Конечно, когда четверо несут на своих плечах одного, это верный знак, что он хозяин над людьми… Все видят и знают, что человек, которого несут таким образом, — хозяин. Но я не вождь, я бизнесмен. Как же я показываю людям, что я хозяин? На меня работает сотня людей. Но они не носят меня на своих плечах. Пойди-ка сюда, я тебе кое-что покажу.
Он поднялся и пошел к двери. Райт последовал за ним. Торговец откинул грязную занавеску и ткнул пальцем в темную дождливую ночь.
— Видишь эту машину? — спросил он.
На краю открытой сточной канавы стояла длинная черная машина, и ее фары и задние огни мягко сияли в сырой темноте.
— Вот мой паланкин, — сказал он Райту. — Понимаешь? >1 заставил сто пятьдесят лошадиных сил носить меня. И все людишки вокруг, белые и черные, знают, что я хозяин, когда видят меня в этой машине… Я современен. Я не вождь, которого полуголые и истекающие потом люди носят на плечах…