Не счесть знаменитостей, что время от времени поглядывали на элегантный брегет! Королева Франции Мария-Антуанетта, император Наполеон и его возлюбленная супруга Жозефина, султан Османской империи Селим III, английская королева Виктория… Пожалуй, все коронованные особы, за исключением российского императора Александра I, который, по словам графа Жозефа де Местра, философа и публициста, не носил «никаких драгоценностей, ни одного кольца, даже не носил часов».
Ну а сам знатный часовщик, избранный членом Королевской академии наук и удостоившийся многих наград, мирно почил в 1823-м. Но его бесчисленные творения продолжали с точностью отсчитывать часы и минуты нового XIX столетия.
Жизнь, или, вернее, её радости и увеселения, полностью «диктует» неутомимый брегет:
Но звон брегета им доносит,
Что новый начался балет.
Легендарными часами Пушкин мог величать и обычные… желудки. И не только столичных денди.
Мы время знаем
В деревне без больших сует:
Желудок – верный наш брегет…
Кроме брегета в ходу были и другие часы. Что за будильник вёз с собой, к примеру, граф Нулин? Быть может, всё тот же «недремлющий брегет»?
Ложится он, сигару просит,
Monsieur Picard ему приносит
Графин, серебряный стакан,
Сигару, бронзовый светильник,
Щипцы с пружиною, будильник…
Александр Сергеевич сверял время не по модному брегету (хотя как знать), но также по карманным часам. И тоже по швейцарским.
История золотых пушкинских часов восходит к 1816 году. Именно тогда, летом, в Павловске, при дворе вдовствующей государыни Марии Фёдоровны готовились дать блестящий праздник в честь молодой четы – её дочери, великой княжны Анны Павловны, и наследного принца Вильгельма Оранского.
По августейшему замыслу, величественная оратория должна была венчать праздничный июньский день, – понадобились стихи, достойные задуманного торжества. Выбор Марии Фёдоровны пал на придворного пиита Юрия Нелединского-Мелецкого, но муза к нему в тот час была неблагосклонна. В полном отчаянии и расстройстве маститый поэт пришёл к Карамзину, и Николай Михайлович дал добрый совет: обратиться к одному подающему большие надежды лицеисту… Спустя всего два часа Александр Пушкин передал стихи незадачливому старшему собрату.
Поэтическое посвящение наследному принцу Вильгельму-Фредерику-Георгу Оранскому произвело отрадное впечатление на августейшую фамилию. Награда, присланная императрицей Марией Фёдоровной: золотые карманные часы с гравированным на циферблате идиллическим швейцарским пейзажем, – предназначалась юному дарованию Александру Пушкину.
А сам поэт то единственное стихотворение, явленное миру волею царственной заказчицы, считал грехом юности: