Мария Александровна в годы Гражданской войны, когда власть на Украине беспрестанно менялась, чередуясь с налётами грабительских банд, решилась отдать пушкинские часы (в числе других фамильных реликвий) на хранение в Полтавский краеведческий музей, оставив себе лишь старинную цепочку от них. Её она любила надевать на шею, поверх платья: нарядной, с длинной золотой цепочкой и осталась она в памяти своих многочисленных внуков. Увы, заветная «златая цепь» давным-давно безвозвратно утеряна…
В год столетия со дня смерти Пушкина часы из Полтавы доставили в Москву, на юбилейную выставку, а затем они вновь оказались в столице, в доме на набережной Мойки. Золотые царские часы, вобравшие в себя счастливейшие и самые горькие минуты жизни поэта.
…Ну а тотчас же после праздника в Павловске молодая чета покинула Россию – путь её лежал в королевство Нидерландов. Вместе с богатейшим приданым: столовым серебром, коллекцией севрских ваз, картинами, гобеленами – принцесса Анна увозила с собой и лист дорогой веленевой бумаги, исписанный летящим пушкинским почерком. Поэтическим посвящением её супругу, будущему королю Нидерландов Вильгельму II.
…Хвала, о юноша герой!
С героем дивным Альбиона
Он верных вёл в последний бой
И мстил за лилии Бурбона.
А часы работы швейцарских мастеров, что были подарены Александру Пушкину за те стихи вдовствующей государыней, отсчитали и последние мгновения бытия поэта: невесомые стрелки замерли на отметке 2 часа 45 минут пополудни…
Покидая дом на Мойке в злополучный январский день, Пушкин не забыл захватить с собой карманные серебряные часы…
После кончины Пушкина карманные часы, «которые он носил обыкновенно», как писала Наталия Николаевна, её волею перешли к Нащокину. Павел Воинович в письме к историку Михаилу Погодину подтверждал, что «часы, которые он (Пушкин) носил, тоже были мне отосланы и мною получены». Вера Нащокина заверяла: «…после смерти Пушкина Жуковский прислал моему мужу серебряные часы покойного, которые были при нём в день роковой дуэли…» А далее она пишет, что якобы «Павел Воинович часы подарил Гоголю, а по смерти последнего передал их, по просьбе студентов, в Московский университет». Что-то могла Вера Александровна и запамятовать, ведь события, о которых она писала, случились десятилетия назад… Так это или иначе, но серебряные часы, доставшиеся Нащокину, были утрачены. «Нет меня виноватее», – кручинился безутешный Павел Воинович.
Часы английской фирмы на тринадцати камнях, с крышками, гравированными узором, заводились ключиком. Помещались в сафьяновом футляре, а на его крышке вытеснены были владельческие инициалы «А. П.».