— Ах вот оно что, — улыбнулся капитан. — Тогда стройся, лучшее отделение.
Когда мы с ребятами стали тремя колонами, Игорь Викторович продолжил:
— Значит так: сейчас выдвигаемся на полигон, там бежим кросс, потом постреляете по мишеням, и домой. Всё понятно?
— Так точно, товарищ капитан.
— Тимохин, как думаешь, сколько Круглову ещё отжиматься?
— Я думаю хватит, товарищ капитан, — ответил Тим.
— Хорошо, тогда ещё тридцати… нет… пятидесяти раз будет достаточно. Круглов, выполнять, — распорядился капитан и отошёл в сторону, тихо переговариваясь о чём-то с дежурным.
Даже сквозь форму и броню было видно, как сильно Циркуль вспотел и как тяжело ему отжиматься. Но он всё-таки справился и только потом стал в строй.
— Ну как, ковбой, покатался на лошади? — прошептал я задире на ухо. — Может, ещё кружок, а?
— Ага, рук совсем не чувствую, — задыхался Циркуль, глаза его почти выкатились из орбит, волосы слиплись, а щёки и шею заливало ручьями горячего пота. — Как теперь бегать, даже не представляю.
— Скажи спасибо, что он Тима тебе на спину не посадил, — добавил Шева.
Нужно было видеть раздраженное лицо Циркуля, когда ему на глаза попалась довольная улыбка его жертвы. Только молний из глаз не летело, столько мстительной ярости сияло во взгляде, что даже Кос не выдержал и попробовал его успокоить:
— Да ладно тебе, Циркуль, ты ведь сам виноват, а Тим даже вступился за тебя перед капитаном.
— Ну да… вступился он…
— Эй, только без глупостей, — пришлось мне вмешаться. — Сейчас ещё все из-за вас в историю попадём. У капитана разговор короткий, так что вдохните поглубже и успокойтесь. Вон он, уже договорил и идет к нам.
Лишний раз провоцировать капитана дураков не было, так что все одновременно замолчали. Хотя в следующий миг нам и так стало не до праздных разговоров в строю…
Раскат грома ударил в казарму. Меня оглушило, от звуковой волны подогнулись колени, а мышцы по всему телу непроизвольно расслабились. Сердце рухнуло в пятки. Внезапный порыв горячего ветра свалил меня с ног. Точно не помню, но упал я на что-то мягкое, возможно на одного из ребят. Где-то за забором заныла сигнализация. Вой сирены звучал очень тихо, едва доходил до сознания, будто слышался из глубокого погреба. Стёкла над головой треснули и с противным звоном осыпались на спину.
Спустя мгновение прогремело ещё раз, потом ещё раз, ещё… Рокочущие взрывы сводили с ума, трещал асфальт и рушились стены. Вокруг потемнело, завоняло дымом и гарью, а каштановые кроны бессильно сражались с градом осколков. Голова рефлекторно клонилась к земле. Едва я попробовал осмотреться, как желудок скрутило, и завтрак вывалился наружу. Лучше бы мне тогда на плац не смотреть.