На Санторине сохранились свидетельства того, что человек обитал здесь не одну тысячу лет. Самые замечательные из них — это развалины древней Феры, раскопанные в конце прошлого века немецким археологом, Хиллером фон Гортрингеном. Они находятся на юго-востоке Тиры, в седловине между горой Пророк Илия и вершиной на мысу, которая называется Меза-Вуно. Жуткое место! Между двумя вершинами постоянно воют ветры, а сам город спускается с седловины по почти отвесным склонам, как в пропасти, с одной стороны, к маленькой бухте Перисса, а с другой — к бухте Камари. Трудно представить, чтобы кто-то согласился поселиться здесь иначе, как из страха перед нападениями врагов. И все же люди здесь жили с глубокой древности, примерно с 1000 года до нашей эры, жили во времена классической Греции, во времена Птолемеев, римлян и до византийцев. Здесь стоял настоящий город протяженностью в полмили, с храмами, дворцами и форумом, с украшенной колоннами базиликой, с гимнасием и даже с греческим театром, просцениум которого нависал над пропастью глубиной свыше тысячи футов, до самой бухты Камари, — дикий, мрачный фон, способный служить декорацией к любой драме, которую разыгрывали здесь когда-то перед арками просцениума и полукругом оркестра.
Но в настоящее время это лишь древние руины. Другие следы человеческой истории, оставленные с тех далеких времен на острове византийцами, франками, венецианцами или турками, хотя и сохранились, в частности, в виде церквей и венецианских укреплений, далеко не так заметны и зачастую свидетельствуют лишь о разрушениях и катастрофах, ибо здесь расположен один из эпицентров в неспокойном бассейне Эгейского моря и человек, несмотря на все его упорство, живет здесь всегда под угрозой гибели от непредсказуемых капризов чудовищных природных явлений. Особенно это ощущайся на главном вулканическом конусе — на острове Неа-Каймени.
Мы добираемся до него на лодке из маленькой гавани Феры и высаживаемся в закрытой бухточке, в одной из расщелин между потоками застывшей лавы. Верхний гребень скал, окружающих бухточку, зазубрен, но порода здесь уже разрыхлена эрозией и стала серовато-коричневого цвета, а местами даже превратилась в вулканическую пыль, в то время как боковые стены представляют собой твердые, застывшие потоки черной лавы. В результате перемежающихся процессов нагревания и охлаждения они покрыты глубокими трещинами, ужасными и недоступными щелями с острыми как бритва краями. Между этими лавовыми стенами извивается узкая пыльная долина, поросшая пучками сухой травой и неукротимым перечником (куркумовым корнем) Helichrysum Stoechas с островками невероятно зелены фиговых деревьев.