Атлантида. За легендой - истина (Бэкон, Галанопулос) - страница 84

В 1956 году в слое поццоланы близ города Фера были найдены человеческие зубы, одни принадлежавшие мужчине в возрасте 30–35 лет, другие — женщине лет 40–45. Два из этих зубов были обуглены, следовательно пепел, засыпавший людей, даже на земле был еще очень горячий.

Однако независимо от участи этих беглецов — а некоторые могли и спастись, подобно Древнему Мореходу, их родные селения и поля были полностью и навсегда погребены под пеплом и шлаками, и страна их со всей ее культурой погублена. А между тем деятельность вулкана продолжалась. Через какое-то еще не определенное количество лет произошел колоссальный, ни с чем не сравнимый по мощи взрыв центральной части Стронгиле-Санторина, вызвавший чудовищные волны, которые потрясли до основания всю эгейскую цивилизацию.

Мы пока не можем полностью отождествить катастрофу на Стронгиле-Санторине с погружением в море Атлантиды, но аналогия очень уж велика. Особенно потрясает сходство Санторина с Древней метрополией. И поскольку окончательно установлено, что Санторин был минойским островом, что Минойское государство пострадало от страшной катастрофы как раз во время гибели Санторина, тождество Атлантиды с минойским Критом становится настолько очевидным, что не требует дальнейших доказательств.

Отныне Атлантида и минойский Крит сливаются воедино, и вырисовывается картина богатого и могущественного государства: теоретически — древней теократии под властью царя-жреца, а на практике — государства процветающей высшей буржуазии; представители ее развлекались спортом и зрелищами, щекочущими нервы, носили роскошные и элегантные одеяния, пользовались прекрасными сосудами самых фантастических форм и раскраски и наслаждались, по-видимому, неограниченной свободой отношений при равенстве полов, столь редкостном в те древние времена; поразительная, уже «усталая» цивилизация, околдовывающая, утонченная, радостно-восхитительная и …обреченная.

ЭПИЛОГ

В разные периоды развития человеческих знаний ученые увлекались разгадыванием неразрешимых загадок— от «какие песни пели сирены» и до «сколько ангелов может уместиться на острие иглы», от поисков великого эликсира для превращения металлов в золото до секрета вечной молодости, от тайн египетских пирамид и потерянных племен Израиля до Атлантиды Платона.

Во всех подобных случаях находились просвещенные энтузиасты и ученые-любители. Для них главным был процесс поиска, нюансы, оттенки, скрытый смысл, целая космология, связанная с этими изысканиями, настолько обширная и зачастую такая туманная, что решение проблемы они восприняли бы как своего рода насмешку судьбы. Для них главное — путь, путь — это все, а цель Настолько недостижима, что ее даже невозможно точно определить; для них гораздо важнее увлекательное путешествие, чем прибытие к месту назначения. Египтологи приходят в отчаяние, когда сталкиваются с вычислениями «пирамидоманьяков», как они их называют; одно слово «Атлантида» бросает рационалистов в дрожь, так как за две тысячи триста с лишним лет после смерти Платона бесчисленные попытки разрешить загадку Атлантиды не привели ни к чему и лишь сделали ее еще более таинственной. По сути дела, Атлантида из реальности превратилась в некое метафизическое понятие «Атлантида».