Мы поговорили некоторое время, Владимир Николаевич был несколько удивлен моими специфическими вопросами и медицинскими терминами, но отнес это за счет жизни в семье медика. Я же смотрел на молодого талантливого парня и вспоминал, как в первой жизни мы с ним пили водку в ординаторской на Новый 1990 год, и как он увлеченно рассказывал, что с этого времени будет заниматься только пластической хирургией. Но всего через два года умрет от рака легкого.
Хотя до этого времени надо прожить еще двадцать лет.
Попрощавшись, я вышел из кабинета и нос к носу столкнулся со Светкой. Судя по её нахмуренному виду, она собиралась продолжить наш разговор.
– Саша, не убегай, пожалуйста, давай поговорим, как взрослые люди. Я считаю, что поступаешь нечестно, малодушно, ты должен был написать Люде всю правду, чтобы она знала, что ты попал в аварию и получил тяжелую травму головы.
Я тяжело вздохнул.
– Света, понимаешь, у меня немного другие мотивы, постараюсь объяснить.
Сейчас Люда ничего обо мне не знает. Я понимаю, что она переживает, ей тяжело. Но пройдет время, оно лечит все раны, она забудет обо мне, найдет другого парня. Зная Люду, не сомневаюсь, что она не откажется от меня, но мы же живем не в вакууме, у нас у всех есть друзья родственники. Представляешь, что они будут говорить, увидев меня. Я не желаю ставить любимую девушку перед таким выбором. Пусть она живет себе спокойно. Надеюсь, ты ничего ей не напишешь?
– А если после операции ты на человека станешь, похож, что тогда? Ты не захочешь, и тогда встретиться с Людой? В общем, я все ей напишу, думаю, что она сразу приедет, и разбирайтесь между собой сами, а то один не пишет, не хочет жизнь девушке осложнять, вторая в Вытегре женихов отшивает, все ждет своего ненаглядного.
Я усмехнулся.
– Вот видишь, сама заметила, что я сейчас на человека не похож. Вот так Люде её мама и скажет. Думаешь, это будет приятно слышать?
– Ох, – вздохнула Светка. – Да у тебя тараканов в голове полно, рассуждаешь, как старикашка какой-то. В общем, письмо я сегодня же напишу, так, что в следующие выходные будь готов принимать гостей.
– Смотри-ка, решительно Светка взялась за дело, прямо спит и видит, как нас соединить, – думал я, возвращаясь, домой. – Интересно, что из этого получится?
Но ничего хорошего Светкины старания не принесли. Когда, я через неделю явился в больницу на первую операцию, в приемном покое девушка подошла ко мне со смущенным видом и протянула тетрадный листок.
На том крупными неровными буквами, кое-где явно расплывшимися от слез, было написано: