Когда я добрался до кровати, дверь палаты открылась, и ко мне зашел врач, круглолицый, полный мужчина лет тридцати.
Он недовольно нахмурился, увидев, что я стою около своей койки.
– Больной, что вы себе позволяете? У вас постельный режим, понимаешь!
В дверном проеме за ним я увидел сидевшего на стуле, напротив двери, молодого военнослужащего в накинутом халате, тот с любопытством таращился на меня.
– Интересное кино, – подумал я. – Неужели он меня охраняет? С каких это щей?
Вслух же я сообщил, что очень хотелось помочиться, и, не обнаружив утки, сделал это дело прямо в раковину.
Врач на это признание слегка поморщился, но нотаций читать не стал, подождал, пока я улягусь в кровать, после чего начал опрос для истории болезни. И вот тут я попал по полной программе. Сыпался на простейших вопросах, не помнил большую часть своих командиров и сослуживцев. Что уж говорить о членах Политбюро и правительства. Кроме Брежнева назвал всего две, или три фамилии. К моему удивлению, врач понимающе кивал головой.
– Частичная амнезия вполне вероятна после такой травмы, – пояснил он, после того как закончил со сбором анамнеза, прослушал мои легкие и проверил рефлексы. – Ну, что, герой, надо сказать, отделался ты довольно легко. Твои попутчики оказались не такими удачливыми. Один погиб, а второму пришлось ампутировать правую ногу. А вот лейтенанту и водителю повезло, бодры и веселы, как огурцы, даже царапин на них не нашлось, – Подвел военный эскулап общий итог осмотра.
– Вы, доктор, как я погляжу, неплохой психолог, умеете поднять настроение, – хмыкнул я.
– А то! – гордо ответил тот. – Я такой.
Воспользовавшись паузой, я спросил:
– Доктор, вы, когда меня на выписку планируете?
– Ну, ты парень даешь, два месяца у нас в бреду лежал, нес всякую ахинею, сегодня только в себя пришел. Короче, будем посмотреть. Кстати, завтра к тебе следователь должен придти, судя по нашему сегодняшнему разговору, ты вполне готов к его визиту.
Но я уже его не слушал.
– Япона мать, два месяца! Ни хрена я провалялся! Ну, лейтенант, ты мне и подсуропил своей консультацией. Мало того, что теперь только пластическая операция поможет человеком выглядеть, тут еще куча других проблем нарисовывается. Так, маме, наверняка сообщили, что я лежу в госпитале, а вот Люде, скорее всего никто не написал. И что она могла подумать? А то и подумала, что я приехал домой и забыл о ней навсегда.
Хм, а может это и к лучшему. Чего я к ней с такой уголовной рожей явлюсь? От меня теперь вечерами нормальные люди шарахаться будут.
Единственное, что примирило меня с новой реальностью, это был обед. За время беспамятства я изрядно оголодал, поэтому проглотил его в три секунды, несмотря на то, что суп представлял протертую теплую жижу с запахом капусты, а второе блюдо ту же капусту только немногим гуще и с крохотным кусочком мяса.