Следует уточнить, в моих мыслях не было зависти, или обиды, на такие мелочи жизни я давно не обращал внимания, просто пытался понять логику режиссера.
– Эльвира, племянница нашего трагически погибшего друга и руководителя ансамбля «Манок» Марлена Нокелайнена. И мы надеемся, что её талант засверкает на сцене не менее ярко, чем в свое время талант её дяди, моего друга и наставника, – так закончил свой спич режиссер, после чего убрал руку с девичьего плеча и слегка подтолкнул её к нам, как бы давая путевку в большую жизнь.
– Ну, теперь все ясно, – мысленно ухмыльнулся я. – Ринне пристроил племянницу своего бывшего руководителя. Ну, что же, остается его только пожалеть. Из бревна получится лучший актер, чем из Эльвиры.
Наши мужчины разглядывали девушку с интересом. Эльвира действительно была хороша собой, чего уж говорить. Зато женская часть труппы была полна скептицизма. По-моему, для них появление девушки не явилось таким сюрпризом, как для меня.
Репетиция этим вечером, не сложилась. Кто-то путался в репликах, кто-то попросту забыл текст, или пошел не в ту сторону, упершись в тумбочку. Через час Ринне махнул рукой.
– Всё, расходимся, иначе я вам наговорю слишком много гадостей. Следующая репетиция завтра в это же время.
– Ну, что же, – резюмировал я, снова выходя на улицу. – Отработка пластики и характера взаимоотношений сегодня не удалась.
Поднявшись на третий этаж, уже у дверей унюхал запах кулеша. Сегодня у меня времени на готовку не было, а мама с приготовлением ужина не заморачивалась. Как правило, она варила каши. Вот и сегодня сварила пшено, кинула в него шкварки и порядок. Мне иногда казалось, что мое священнодействие на кухне маман изрядно раздражает, но она помалкивает так, как самой возится с обедами и ужинами не хочет. В кои веки нынче этим занимается сын.
Пашки дома не было. Наверно он в своем детском саду уже устраивается на ночлег. Не исключено, что и не один.
Переодевшись и сполоснув руки, я уселся за стол.
Мама половником наложила полную тарелку кулеша и уселась напротив меня, подперев руками подбородок.
По выражению её лица можно было понять, что ей хочется что-то сказать, но никак не может решиться.
– Ну, давай, уж говори, – снисходительно предложил я, прожевав жесткую шкварку. – Вижу, что не терпится, Пашка опять что-то натворил, или ко мне претензии имеются?
– Саша, я бы хотела с тобой серьезно поговорить, – смущаясь, ответила мама, и на её щеках заалел румянец.
– Никак, с мужчиной познакомилась? – улыбнулся я. – Если так, то было бы неплохо.
Маман вспыхнула, как девочка.