Накануне отъезда Мустафа предложил им с Иркой заехать к одному своему знакомому, владельцу небольшого обувного магазина. Ирка сначала отказывалась:
– Обувь – не моя тема, я по шубам.
Но потом, подумав, неожиданно согласилась:
– А у тебя, Танька, может, и пойдет. Тут главное свою нишу найти. Давай съездим, в конце концов, что мы теряем? Поглядим, что там у него за боты.
– Конечно, поехали, – убеждал Мустафа. – Тем более хозяин ваш земляк, из СССР.
– Пфф, СССР, когда это было? – хохотнула Ирка. – Ладно, уговорил. Скатаемся.
Тане ехать к торговцу обувью не хотелось, думалось, что в последний день перед отъездом они наконец смогут погулять по Стамбулу, за эти дни покорившему ее сердце. Но Ирка, не любившая терять времени даром, настояла:
– Поехали-поехали, нечего прохлаждаться. Гулять будешь, когда бабла заработаешь и приедешь сюда как турист. А пока нам кайфовать некогда.
Магазинчик Отара, немолодого выходца из Грузии, в самом деле оказался совсем небольшим. Сам Отар, высокий статный мужчина с крупным носом, под которым жесткой щеткой топорщились седые усы, и черными с серебром волосами, красивой волной спадавшими на лоб, принял девушек радушно. Сам показывал изящные босоножки из тонких ремешков, сандалии, ботинки.
– В нашей семье все занимались сапожным делом, – рассказывал он глухим голосом, по-русски, но с сильным акцентом. – У прадеда мастерская была – весь Тбилиси к нему за обувью ходил. Сапоги шил – сносу не было. А туфельки… Каждая невеста хотела такие себе на свадьбу, бывало, жениху отказывали, если не соглашался купить возлюбленной туфли от Георгадзе.
– Неужели и при советской власти удалось сохранить свое дело? – спросила Таня, с изумлением разглядывая тончайшие белые ремешки босоножки, которую Отар вложил ей в руки.
Отар усмехнулся в усы.
– Как вам сказать, Танюша. Конечно, лавку у моего деда большевики отобрали. Пришлось становиться пролетарием, устраиваться на обувную фабрику. Но ведь талант и мастерство никакая власть отобрать не в силах. Потому и при Советах и к деду моему, и к отцу продолжали приходить на дом люди, которые ценят и понимают хорошую обувь. Приходилось скрываться, были и доносы от завистников, и обыски. А все же желающих меньше не становилось.
Таня медленно двигалась вдоль полок, на которых расставлены были многочисленные туфельки и ботинки. Эти полки располагались в глубине магазина, и Таня сразу заметила, что обувь, представленная на них, очень отличалась от той, что рядами высилась возле входных дверей. Изысканная, элегантная, тонкой выделки, она явно была пошита с фантазией и большим вкусом.