Кульминация праздника пришлась на наступление сумерек — Рама выпустил горящую стрелу и поразил ею гигантское чучело Раваны. Мгновенно вспыхнули одежды и стали срабатывать по цепной реакции шутихи, которыми был начинен манекен. Толпа возликовала. Ликующие крики «Рамачандраджи ки джай!» сливались с потрескиванием объятого пламенем и искрами фейерверка горящего чучела Раваны. Огонь перенесся на других демонов, и, когда все три обезображенные исполина догорели, тысячами огней вспыхнули вертушки, карусели и мельницы, рассыпались огненными блестками фантастические фонтаны. Снова восторжествовало добро. Участников представления чествовали, будто они были не актеры, а живые герои. Представители оргкомитета вручили мальчикам подарки. Расходясь по домам, возбужденные и счастливые люди, перебивая друг друга, вспоминали самые яркие моменты Рамлилы и поразительные эффекты фейерверка.
Мы несколько задержались, ожидая, пока схлынет толпа зрителей. Настало время поздравить Чиббара с успехом Дассехры. Он был счастлив и, подкручивая усы, подробно рассказывал, как подбирали мальчиков для представления. А когда он предложил нам заехать к нему домой, генерал Чоудхури, прикативший с супругой на праздник из Ранчи, торжественно сообщил, что уже перенес в дом Чиббара свой офис и весь запас виски. Привыкшие к его шуткам и розыгрышам, все были изрядно удивлены, узнав, что на сей раз генерал говорил вполне серьезно. Дело в том, что правление нашей Корпорации находилось в Дели и по его календарю праздников Дассехра праздновалась только день. На заводе в Ранчи, где генерал был директором, действовал календарь, выпускаемый правительством Бихара, а, как известно, в Бихаре и Западной Бенгалии этот праздник совпадает с началом сбора урожая. По календарю штата Дурга Пуджа в тот год праздновалась с 28 сентября по 2 октября. Второе октября — национальный праздник, день рождения Махатмы Ганди. Чоудхури вынужден был закрыть завод на все эти дни, оставив двух охранников, а сам с супругой прибыл в Бокаро полюбоваться созданной Чиббаром Рамлилой и погостить у него. Когда завод заработает на полную мощность, он даже не брался предсказывать — многие рабочие ушли в свои деревни на сбор урожая и возвратятся лишь после окончания работ.
— Они уже не работали за неделю до праздников, — жаловался Чоудхури. — В канун Дурга Пуджи рабочие собираются в группы, именующие себя «комитетом пуджи», и обходят дома, магазины, лавочки и мастерские, требуют денег на устройство пандалов, временных храмов с изображением богини Дурги. Ко мне они приходили дважды — домой и на работу. Несколько раз пришлось откупаться уже по пути в Бокаро. Жители деревень, через которые проходит дорога, тоже имеют «комитеты пуджи». Эти «комитеты» с их, так сказать, «добровольными взносами» сильно напоминают дакойтов. Представители «комитетов» преграждают дорогу огромными камнями и убирают их лишь тогда, когда получат деньги на пуджу!