В то утро Джи-Ти-Роуд жила своей привычной жизнью. Движение на трассе было напряженным. А в кантинах, примостившихся рядом с бензоколонками и авторемонтными мастерскими, растянувшись на чарпоях, в желанной тени деревьев отдыхали водители. Чарпой — это деревянная кровать с джутовой сеткой вместо матраса, на которой можно полежать за символическую плату. Придорожные кантины, деревни, небольшие городки с рынком на центральном перекрестке — все они так или иначе были связаны с дорогой.
Вид живописных деревень с глинобитными домами в окружении бамбуковых деревьев или банановых пальм стал привычным для нас с первых дней жизни в Бокаро. Вокруг завода было много крестьянских селений, откуда ежедневно приходили на строительство семьи разно-рабочих-халаси. С буйволовой фермы в нескольких километрах от нашего сектора молочники приносили молоко. Совсем рядом были селения адиваси, куда мы ходили в теплые дни зимой, чтобы посмотреть петушиные бои. Соседство с большим заводом мало влияло на их образ жизни. Приветливые и гостеприимные, азартные во время петушиных боев, они были способны буквально в одно мгновение превратиться в воинов или просто в первобытных мстителей. Так случилось, когда в госпитале в Бокаро во время операции скончался больной из адиваси. В тот же день вооруженные луками и стрелами односельчане приступом взяли современные корпуса клиники и требовали выдачи хирурга, который, по их мнению, был виноват в смерти соплеменника. Много усилий потребовалось от администрации завода и госпиталя, прежде чем удалось охладить их воинственный пыл.
Не изменили уклад жизни и облик крестьянина, живущего в районе Джи-Ти-Роуд, и вихри исторических событий на «Великой дороге». Как шутят сами индийцы, в жизнь деревни вошли лишь два новых предмета: велосипед и транзисторный приемник. Конечно, это не относится к таким штатам, как Харьяна и Панджаб, где появились кооперативы, в деревнях есть электричество, а на полях можно видеть тракторы вместо волов или буйволов. Здесь же, в деревнях Бихара, вплотную подступивших к дороге, жизнь течет так же, как и много веков назад.
Деревни расположены близко друг от друга. За окнами машины с калейдоскопической скоростью проносились сценки крестьянского быта. Шел обмолот риса. Повсюду люди были заняты одним и тем же делом. Повторяющиеся впечатления нанизывались, и со временем стало казаться, что мы едем по замкнутому кругу… На глиняных, чисто выметенных дворах был сложен собранный урожай. По нему кругами ходили два буйвола, привязанные к вращающемуся вокруг оси бамбуковому шесту. Глаза животных были завязаны. Женщины провеивали зерно, подбрасывая обмолоченный рис большими совками, сплетенными из рисовой соломы, и ветер очищал его от шелухи. Мужчины собирали солому от обмолота и бережно укладывали на высокую платформу в глубине двора, чтобы ее не могли достать коровы. Этой соломы должно было хватить до следующего урожая.