Вербицкий запечатлел на ее полных, сочных губах нежный поцелуй, потрепал по щеке и нырнул в купе, откуда донеслось нетерпеливое радостное собачье повизгивание.
- Ну, здравствуй, Глеб! - протянула ему длинную изящную кисть незнакомка, чудесные глубокие серые глаза которой смотрели с чуть насмешливым любопытством.
- Вика! - Глеб задержал ее ладонь в своих руках, от неожиданности растеряв все слова, которые приготовил для встречи. - Сколько лет, сколько зим!
- Я тебя сразу узнала, - сказала Вика, остановив свой взгляд на его ямочке на подбородке.
- А я тебя нет, - ответил Ярцев с улыбкой. - Честное слово! Ну прямо...
Договорить ему не дали: дородная женщина с двумя чемоданами разделила их. Вика отступила в купе. И когда Глеб вошел в него, то увидел трогательную картину: Николай Николаевич расположился на сиденье, а в его колени упирался лапами лохматый пес, стараясь лизнуть хозяина в лицо. Но псу не удавалось это из-за намордника.
- Познакомься, - показала на собаку Вика. - Дик.
Услышав свое имя, пес повернул голову. Был он весь какой-то круглый, с плотным лоснящимся мехом и кольцом закрученным хвостом.
- Лайка, - скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Ярцев.
- Порода! - протянул Николай Николаевич, потрепав собаку по загривку. - Носильщика, наверное, надо?
- Зачем? - деловито взялся за чемодан Глеб, обозревая немногочисленный багаж Вики. - Управимся.
- Конечно, - поддержала она, надевая на плечо зачехленное ружье и беря в руки спортивную сумку. - А ты, папа, возьми мольберт. Надеюсь, донесешь? - усмехнулась дочь.
- Мы еще можем! - бодро ответил Николай Николаевич, подхватывая деревянный плоский ящик, и, скомандовав собаке: "Рядом!" - первый двинулся к выходу.
Ярцеву помимо чемодана досталась еще целлофановая сумка с рекламой сигарет "Кент", полная огромных, чуть ли не с голову ребенка, грейпфрутов.
В машине Вербицкий сел рядом с Глебом, а Вика расположилась с собакой на заднем сиденье.
- Как мать? - поинтересовался Николай Николаевич у дочери. - Небось сердится на нас, что бросили?
- По-моему, даже довольна, - ответила Вика, не отрывая глаз от окна. Первый Новый год не будет торчать у плиты. Ее пригласили Колокольцевы. Ты же знаешь, зимой у них на даче - прелесть!
- Еще бы! Барвиха! - Заметив, что дочь не налюбуется родным городом, Вербицкий сказал: - Средневолжск-то, а? Не узнать! Строят не хуже, чем в матушке-Москве.
- Угу, - кивнула Вика, оглядывая громаду проплывающего мимо Дворца спорта. - Но я люблю набережную, Рыбачью слободу...
- Это ты сейчас увидишь, - пообещал Ярцев, сворачивая к Волге.