Но больше всего ложных гипотез вызвала культовая площадь. Там, на полукруглой стене, сохранились стеатитовые фигурки соколов, настолько топко вырезанные, что, не обращая внимания на типично африканские детали подставок: круги, треугольники, крокодилов, антилоп, их приписывали древним иноземным художникам. По авторы этой гипотезы забывали, что у байту, у которых гончарным ремеслом занимаются женщины, мужчины очень хорошие резчики. II если в один прекрасный день резчику-банту вместо дерева под руку попал красивый камень, у того по было никаких оснований отказываться от его обработки. Сохранился еще песчаниковый постамент, на котором приносили в жертву скот.
С Акрополя открывается уникальный вид на королевский дворец, окруженный эллиптической оградой. В крепостных стенах, сложенных плоскими, хорошо обтесанными прямоугольными камнями без цементирующего раствора, есть только три выхода — три вертикальных щели. Высота стен до фриза из двух рядов ажурных кубиков — 12 метров. Во времена Мауха макаланга называли эту крепость Мумбахуру (то есть «дворец женщины», может быть названный так в честь матери царствовавшего правителя?). Внутренность крепости представляет собой запутанный лабиринт — точная копия (только в более жестком материале) лабиринта Мванавины в Бароцеленде, где я побывал в 1962 г. Тот был соломенный, обшитый деревом. Оба лабиринта прекрасно отражают любовь африканцев ко всяким поворотам и закоулкам.
Очень длинный и очень узкий периферийный коридор, повторяющий изгибы стен, ведет к знаменитой конической башне и к маленькой башне-близнецу (обе сплошные), которые сбили с толку первых исследователей. Большую башню отождествляли с нуррагами Сардинии, с южноиндийским Майсором, с Библом, где один храм был посвящен Астарте, ассирийским и финикийским символом которой был сокол, между прочим напоминающий птиц здешнего Акрополя.
Эта коническая, но сплошная башня не должна была вызывать столь рискованных и отдаленных по времени интерпретаций! Я тщательно осмотрел эти места в 1962 и 1966 годах. Сопоставления с моими прежними наблюдениями в Иране и Аравии склонили меня к простому и поэтому, может быть, справедливому объяснению. Они подтверждают авторство макаланга, если говорить о постройках Зимбабве, но… не отдают всю заслугу им.
Трудно допустить, что банту, строившие только из глины и дерева, в один прекрасный день вдруг превратились в каменотесов; больше того — в гениальных архитекторов. Сравним с золотом: они открыли коммерческую стоимость золота, но они не потрудились обрабатывать его для самих себя. Что же до стеатитовых статуэток, то их размеры далеки от дворцовых!