Определяющим фактором стало и то, что у антироссийской “закулисы” имелись агенты и эмиссары не только в Думе, не только в оппозиционных политических партиях. “Оборотни” действовали и окружении Николая II. Но отнюдь не царица, не Распутин, не “заговор генералов” во главе с Алексеевым. Все это — “версии прикрытия”. Сплетни о “немке-царице”, о влиянии на царя Распутина широко распространялись заговорщиками, оппозиционерами и иностранцами, чтобы подорвать авторитет императора и монархии. И точно так же, как после теракта в Сараево была запущена версия про полковника Артамонова, так после Февраля была сфабрикована история о “военной ложе” и Алексееве. Характерно, что озвучили ее сами масоны-заговорщики, Львов и Гучков, опорочив таким способом память Алексеева, отомстив ему за попытки противодействовать им, за комиссию Батюшина и т. д. Ну и, разумеется, отвлекая внимание от истинных теневых участников операции.
А они были. Например, министр финансов Петр Барк. “Финансовый гений”, с 1914 г. ухитрявшийся заключать с союзниками договоры о кредитах, но на странных и крайне невыгодных условиях. Займы требовалось “обеспечивать” отправками в Англию русского золота. По этим договорам за время войны было вывезено золота на 640 млн руб. — и поневоле напрашивается мысль, не это ли золото после “отмывок” в Британии, США, Германии и Швеции шло под маркой “германского” на финансирование революции? Кстати, когда Троцкий очутился в Испании в тюрьме и с пустыми карманами, хлопотал за него (по донесениям французской разведки) и передал деньги на проезд в Америку Эрнест Барк, племянник российского министра.
По протекции Петра Барка 2 января 1917 г., буквально накануне революции, впервые в России было открыто петроградское отделение американского “Нэшнл Сити-банка”. А первым клиентом стал один из главных заговорщиков, Терещенко, получивший кредит в 100 тыс. долл. Исследователь русско-америкнских финансовых отношений С.Л. Ткаченко с удивлением отмечает, что кредит в истории банковского дела был совершенно уникальным: без предварительных переговоров, без указания цели займа, обеспечения, условий погашения. Просто дали крупную сумму наличной валюты, и все [177].
Другим эмиссаром “сил неведомых” являлся министр внутренних дел Протопопов, клавший под сукно доклады полиции о заговоре, на несколько дней задержавший информацию в Ставку царю о беспорядках в столице, а в критический момент инициировавший “самороспуск” правительства, что вызвало в Петрограде паралич безвластия. “Оборотнем” был и товарищ министра путей сообщения Ломоносов, загнавший поезд Николая II вместо Царского Села к заговорщикам в Псков. Был и еще кто-то среди ближайших советников царя — обеспечив, скажем, удивительную “непотопляемость” Барка — при правительственной чехарде, когда один за другим слетали премьеры и переформировывались кабинеты, Барк оказался единственным из министров, сохранившим свой пост в течение всей войны!