Оборотень в погонах (Уланов, Серебряков) - страница 6

Примерно на десятом круге я засек внутри кучки некое шевеление и остановился.

Шевеление усилилось, и из-за могучих начальственных спин вывалился никто иной, как Колька Васильев – следак из горпрокуратуры, с которым я вел несколько дел, по одному из которых даже состоялся суд. Глаза у Кольки были слегка ошалелые. Он прошел пару шагов, все еще продолжая повторять: «Простите, извините, не могли бы вы чуть подвинуться», и только потом заметил меня.

– Валя, – выдавил он. – А ты чего тут делаешь?

Я ткнул пальцем в сторону начальственных спин.

– На происшествие приехал.

Колька дико оглянулся в указанном мной направлении и произвел нижней челюстью какое-то странный маневр, которое я, за неимением лучшего, решил назвать термином «хохотнул».

– П-происшествие, – повторил он, придерживая челюсть рукой. – Не хрена ж себе происшествие. Ты хоть знаешь, кого грохнули?

– Ну?

– Баранки гну. Сумракова. Слышал о таком?

Ха. Показали бы мне, кто о нем не слышал. Я бы такого уникума в Академию Наук отвел.

– Круто. И кто его так?

На этот раз Колька икнул.

– Ты, Валя, как скажешь, так хоть стой, хоть падай. По-твоему, киллер на трупе визитку оставил? С вызовом к зеркалу и домашним адресом?

– Чем убили-то?

– Пулей. Во-он из того дома.

Я послушно посмотрел в указанном направлении.

– Так до него ж локтей восемьсот!

– Вся тысяча, – поправил Колька. – Уже измерили.

– И ты хочешь сказать, – медленно произнес я, – что кто-то за полверсты сумел из ружья разнести голову черному колдуну?!

– Задача трудная, – согласился Васильев. – Но для хорошего снайпера с классной пушкой вполне осуществимая.

– А пуля?

– О! – усмехнулся Колька. – Это и есть как раз самое интересное.

Он подтащил меня к ковру экспертов с Петровки.

– Гляди!

Я пригляделся. Указанный предмет больше всего напоминал бесформенный слиток серебра. Коим, собственно, и был.

– И что это?

– Это, – почему-то шепотом сообщил Васильев. – Оболочка пули. Серебро, скорее всего заговоренное. Сообщает дополнительную скорость и так далее. А вот когда пуля подлетает к магической защите, в дело вступает сердечник. Угадай, из чего он был сделан?

– Сдаюсь, – немедленно сказал я.

– Сталь, – торжествующе заявил Колька. – По первым тестам на подобие оказавшееся похожим на…

– Подкову, – закончил я за него.

Васильев кивнул.

– И, скорее всего, фаворита скачек.

– Неоднократного фаворита, – подтвердил Васильев. – И я даже могу сказать, какого именно.

И только сейчас я начал что-то понимать.

– Блестящий?

– Угу.

– Так, ты думаешь, это тот самый…

Колька снова кивнул.

– Произнести вслух это еще никто не осмелился, – сказал он. – При высоком начальстве. Сам понимаешь. Громы и молнии падут на голову принесшего дурную весть. Но большинство тех, у кого извилины еще не совсем атрофировались, похоже, уже сообразили. Больно рожи у всех унылые.