— О как… — озадаченно протянул друг.
— Ага. Я ещё в замке Витора поняла, что люблю этого… несносного вампира, — тихо проговорила я, всё ещё боясь сказать это громко и во всеуслышание. — Но не говорить же ему это!
— Тяжело быть бабой, похоже, — хохотнул мужчина.
— Ты не представляешь, на сколько! — ухмыльнулась в ответ.
— А почему тогда Гранару честно всё не скажешь? — похоже, тролль меня искренне не понимал, пытаясь отследить мою, странную для него, логику.
— У меня было разбито сердце, я знаю, каково это. Я не хочу причинять ему боль, ведь он дорог для меня… Но как друг, — тяжело вздохнула. — Он красив и умён, силён и надёжный, как скала. Возможно, встреться мы раньше… Но Вит… Он просто другой. И я люблю его.
Горько усмехнулась. И сразу насторожилась, заметив движение. От ближайшего дерева отделилась тень, и я с ужасом поняла, что он всё слышал.
— Это ещё больнее, Али. Отрезать нужно резко, а не по кусочку, — печально усмехнулся дракон, пряча боль в глубине серебряных глаз.
— Прости меня.
— За что? Сердцу ведь не прикажешь…
— Но…
— Брось, Али, ты что, серьезно думаешь, что я отступлю так легко? — его губы растянулись в очаровательной улыбке, обнажая белоснежные зубы.
— Ой, подруга, ты его плохо знаешь. Беги, пока есть возможность, — расхохотался Кранк, вставая и подавая руку мне.
— Я уже ничего не думаю, — смирившись со своей судьбой прогундосила я, так как нос окончательно заложило из-за слёз и ночной прохлады.
— А вот я думаю, что это было не слишком честно с твоей стороны, Гранар. Мы же договорились, что Кранк приведёт её обратно, — холодным тоном произнес вампир, выходя на тропинку.
Глаза сверкают сиреневым огнём, тон такой, что в пору ледняки в погребах намораживать. Руки сжатые в кулаки, скрещены на груди.
Я мысленно застонала, неужели он тоже всё слышал?
Дракон, увидев мою реакцию, видимо, решил поддеть соперника и предвкушающе ухмыльнулся.
— Если бы пришёл раньше, услышал бы то же, что и я. И вопросов бы у тебя больше не осталось. А теперь мучайся из-за своей честности, — он совсем по-ребячески показал вампиру язык и, бросив на меня тоскливый с нотками надежды взгляд, первым пошёл в лагерь.
Я медленно выдохнула, похоже, он только что подошёл. Дышим, Али, дышим.
Кранк, с довольной лыбой проследив за изменениями на моём лице, видимо, остался удовлетворённым увиденными, и умиротворённо хмыкнув, протиснулся мимо замершего посередине тропинки командира.
— Ну, я тоже пошёл. Магичку нашёл, к вам сопроводил, пора бы и спать, а то и так полночи бегаем по лесу, как юнцы в летнем лагере.