— Ричард, — произнесла я наконец на выдохе и присела на соседнее кресло.
Он не вздрогнул, просто медленно открыл глаза и посмотрел на меня.
— Вероника?
Я невольно растянула губы в широкой улыбке, глядя на его сонное выражение лица. Всё-таки произносил он моё имя так забавно, как немцы говорят с акцентом на русском. И почему-то мне даже захотелось услышать это ещё раз…
— Да. На этом этапе мы уже неплохо друг друга понимаем, — усмехнулась я.
И замолчала, ожидая снова получить в ответ тарабарщину.
И Ричард действительно заговорил на своём. Но… не знаю, как, но я машинально перевела его слова на русский и тут же неверяще выдохнула.
«Ты… меня… понимаешь?» — спросил он, вопросительно приподняв одну бровь.
Застыв ненадолго на месте, я шарила взглядом по его лицу в поисках подвоха, но, не в силах ничего понять, кивнула.
— Ие, — сознательно повторила я простое «Да».
И следующие слова я поняла ещё легче:
— Так значит, Йорен всё-таки был прав…
Я прикусила нижнюю губу и почувствовала, как на глаза навернулись слёзы. Черт, как мало мне, оказывается, надо для счастья. Просто чтобы меня понимали! Мне даже обнять его и расцеловать небритые щёки захотелось. Тише, Самойлова, держи себя в руках!
Ричард приподнялся в кресле, оперся на подлокотник одной рукой и подался ко мне — разошлась шнуровка на его тёмной рубахе. Его глаза скользили по мне внимательно и заинтересовано, хоть и с прищуром. Точно он разгадывал непростую головоломку или что-то задумал. Впрочем, так оно, похоже, и было.
Мучительно подбирая слова, я думала, как же мне заговорить, когда вдруг ощутила ясное понимание незнакомого прежде языка. И заговорила довольно просто:
— Тот ведун сказал, это не просто так. Я должна в это поверить, и все изменится. Я поверила — ваши монстры в лесу не оставили мне выбора — и теперь, кажется, понимаю…
Вот тут Ричард вспомнил про ранение и потянулся к моему перевязанному бедру. Взглянул коротко мне в глаза, будто спрашивая разрешения — я нерешительно кивнула. Ричард осторожно откинул подол халата, обнажая забинтованное выше колена бедро. Ох, это уже слишком… смело. Я даже хотела убрать ногу, но Ричард силой удержал, сжав ладонь. Коснулся кожи возле проступившего красного пятна на бинте — я сцепила зубы и шикнула от боли.
— Пройдёт, — успокоенно поняла я его речь.
Ричард вдруг нежно огладил бедро, спустился ниже по голени, не выпуская меня из своих на удивление ласковых рук. Я закусила губу, чувствуя, как быстрее забилось в груди сердце. Что-то это совсем уже неправильно. И если Леовин его жена…
Впрочем, мне вспомнилась недавняя случайно подсмотренная сцена, и я окончательно растерялась. Стоит ли сказать ему? Стоит ли спросить, за что Леовин так невзлюбила и что хочет от меня Ричард. Почему-то ему мне верилось гораздо больше, чем жёсткой Леовин. Но вырвалось совсем другое: