Я тоже был в халате, я стоял перед ней, сидящей на диване, и вдруг она подняла голову, посмотрела мне в глаза и сказала – спокойно, серьезно и вдумчиво:
– У меня до тебя было четыре человека. Правда, с каждым было совсем помалу. Но я ни разу не видела, как там всё у мужчины…
Я раздвинул полы халата и зачем-то стал тискать и гладить ее плечи и шею, а когда тискаешь и гладишь, естественно возникает…
– Уй ты! – выдохнула она и зашептала: – У тебя встает? – и протянула палец, чтобы прикоснуться.
– Нет, – неожиданно зло сказал я. – Тебе показалось… Не надо. Не трогай. Я тебя серьезно прошу.
Потому что я опять вспомнил про Киру. Про свою любовь к ней, но не только. Снова подумал, что Кира у нас «прима». А я – если не «прима», то уж точно «секунда», безо всякого сомнения. А Таня – в лучшем случае «квинта», хи-хи.
Так что у меня пропало желание еще разочек поиметь Таню. Во всяком случае, сейчас. Хотя и встает. Сосаться и целоваться не хотелось тоже. Ничего не хотелось.
Я молча посмотрел в окно.
– Ты на меня не сердишься? – спросила она.
– Что ты, что ты… Ты такая хорошая!
Я засмеялся, она улыбнулась, и потом мы поехали к моему другу Андрею, там еще кто-то был, мы пили и веселились и остались у него ночевать, и мы пробыли с ней несколько месяцев, и я – убей меня бог – не помню, как и почему мы расстались.
* * *
Недавно я разыскал Таню Раздюжеву; она, как ни странно, прекрасно меня помнила и по телефону сразу узнала. Не по голосу, разумеется, а по имени-фамилии. «Ого! А ты живой, оказывается! Рада слышать!» Мы встретились в ресторане. Не буду рассказывать, как она выглядит теперь, однако я ее тут же опознал. Она меня – тоже.
Я не стал расспрашивать, как она живет и чем занимается, и она у меня ничего не спрашивала о моих делах, поскольку все это – как и наша внешность – теперь уже не имеет никакого значения. Тут цензором выступает сама жизнь.
Итак, я показал ей этот текст. То есть оба текста.
– Ну допустим, – сказала она.
– Неужели неправда?
– Да не в том дело, – усмехнулась Таня. – Но я бы написала совсем по-другому.
– А как?
– Вот, например, так… – задумчиво протянула она. – Пожалуй, вот так.
* * *
У меня была старшая подруга Кира, которая была замужем за одним парнем. Мы все вместе учились на одном факультете. Я на втором курсе, Кира – на пятом, а ее муж – на четвертом.
Ах, этот проклятый «муж подруги»!
Я влюбилась в него – то есть в тебя – с первого взгляда, как только мы познакомились, это было после первой сессии. Кира зачем-то пришла к нам в группу, и ее свеженький, только что расписанный муж притащился за ней. Муж – то есть ты! – смотрел на нее сияющим взором. Наверное, ей было даже неловко. Неприятно, когда мужчина при всех смотрит на тебя, как кот на сметану. Это злит или вгоняет в краску, если мужчина совсем чужой, едва знакомый; если муж или давний любовник – это раздражает. Я всегда это замечала, когда видела вас двоих – то ли в большой компании, то ли когда мы втроем о чем-то болтали. Я видела, как ты все время стараешься поймать ее взгляд и как она отводит глаза, сначала смущенно, потом недовольно.