Ольга вошла первой. Матвей за ней. А в вагоне уже кипела своя особая жизнь: отодвигались полки, размещались сумки, создавались "заторы", пока очередной нашедший свое место не устроится, а после молодые люди шли дальше, чуть прилипая к обработанному какой-то убойной химией полу подошвами кроссовок.
Зачем обрабатывали — непонятно. Чище он от этого сильно не стал.
Наконец, они добрались до своих мест, усевшись на нижней полке.
Ольга, прижав сумку к груди, оглядывалась вокруг.
Даже с некоторым интересом, но… Стараясь дышать не слишком глубоко. На жаре соседство с уборной ощущалось особенно… Ярко.
Все же классической "белоручкой" она не была. И в лесах ночевала на полевых, да и других приколов в ее жизни хватало.
Но здесь все было как-то очень… Концентрированно.
Вишенкой в торте стала пятка, торчащая со второй полке соседнего купе с обязательной дыркой на пятке.
— Здраааааасти! — Весело протянул здоровяк, с трудом таща на себе штуки три здоровенных сумки. — Помогай, молодежь!
Воронцов дважды просить себя не заставил, сыграв партию в плацкартный тетрис. А сумок было действительно много! Часть удалось распихать "третьим рядом" по верхним полкам, а часть пришлось запихать под сиденье мага. Благо их с Ольгой компактные сумки вполне уместились в небольшом таком закутке.
Наконец, устроились. Мужичок занял верхнюю полку напротив парня, а его жена и, похоже, сын, две боковушки.
Однако не успели усесться, как вновь раздался голос. На этот раз куда более манерный:
— Здраааавствуйте! — Произнесла явно не слишком удачно молодящаяся дама.
Начался второй раунд тетриса. Ведь монументальную мадам сопровождали два столь же монументальных баула.
Было непросто.
Расселись все уже в тот миг, когда за окном "поплыл" перрон.
Поезд тронулся весьма неожиданно, хотя и, если верить часам Матвея, весьма вовремя.
— Отвернитесь, девоньки! — Пробасил мужик, не дожидаясь исполнения своей просьбы, начавший расстёгивать старую, но тщательно отглаженную рубаху.
— Да что вы себе позволяете! — Тут же возмутилась "мадама".
— Коляша! — Откуда-то сбоку воскликнула его жена.
— Ша, девоньки! — Успокоил тот, натягивая майку. — Вот малая молодец! В окно смотрит и не чирикает!
Следом он извлек откуда-то из недра затолканного под столик чемодана тапочки и снял ботинки. Стало ясно, что о такой части гардероба, как свежие носки, жена не задумалась. Или попросту не отследила.
Снять брюки он тоже не постеснялся, сменив их растянутыми трениками. "Приличный" наряд тут же отправился жене в виде единого комка. Женщина тут же стала расправлять и аккуратно складывать его. Их сын, похоже, едва достигший совершеннолетия, на диалог внимания не обратил. Привычно ему это все было.