— Н-да, теоретически вполне возможно, — ответил Свиридов. — Уверен, что в нашей матушке-России уже наверняка нашлась светлая головушка, которая додумалась до такого замечательного способа зарабатывать деньги, даже если на господина Гапоненкова возвели гнусный поклеп.
— Да я никогда не поверю, что мой шеф на такое способен! — возмутилась Наташа. — Вы бы его видели, это золотой человек!
Да уж, конечно, золотой, если может позволить себе платить десять тысяч долларов за благополучное препровождение к праотцам чем-то не угодившего ему человека, иронически подумал Свиридов.
— Это все Лукинский, — продолжала негодовать Наташа, — видел бы ты его мерзкую лоснящуюся морду!
— Наташ, а что, твой шеф, Алексей Алексеевич Гапоненков, он это самое.., выпить любит? — неожиданно спросил Владимир.
— Никогда за ним такого не замечала.
— А ты помнишь.., тогда, в ресторане, такого мертвецки пьяного.., ну просто в полный драбодан!., такого помятого господина? Он еще спал на диванчике возле нас, при этом так гармонично храпел, а потом потащился за нами играть в рулетку. Не припоминаешь?
— Да помню, конечно. Только мне тогда не до него было. У меня же была такая приятная компания! — Наташа передернула лицо в короткой напряженной усмешке, а потом внимательно посмотрела на Свиридова:
— А почему ты об этом спросил?
— Потому что этот господин и был твой шеф.
Наташа повернула к Свиридову бледное лицо, украшенное белозубой недоверчивой улыбкой.
— Я не мог ошибиться, — еще раз повторил Влад. — Это был несомненно он.
— Я бы узнала его! А кстати, — девушка наклонила голову и, искоса глядя на Владимира, произнесла довольно-таки вкрадчивым и подозрительным тоном:
— Что ты делал в доме Лукинского? Я не думаю, что ты знал о моем пребывании там и уж тем более выполнял заказ своего любвеобильного братца.
«Любвеобильного братца» — это прозвучало довольно-таки агрессивно, и Влад внутренне поежился, вдруг поняв, что у влюбленного в эту девушку Ильи нет никаких шансов на взаимность.
— Я? — Влад передернул широкими плечами и уклончиво ответил:
— У меня были там совершенно неотложные дела. В конце концов, тебе не все равно? По-моему, ты в этой истории с незаконным проникновением на территорию частного владения по меньшей мере ничего не потеряла. Хотя, конечно, я тебя понимаю. Благодарность — это есть такая собачья болезнь, как любил говаривать незабвенный —Иосиф Виссарионович.
И как любил цитировать упомянутого «деятеля ленинского типа» Михаил Иосифович Климовский, неосознанно отметил мозг.
— Куда мы едем? — сухо спросила Наташа.