— А нас тут не было, — добавил Свиридов, ныряя за угол. — Все понял?
В этот момент неугомонная троица ворвалась в ризницу и увидела перед собой благожелательно ухмыляющееся лицо отца Велимира.
— Эй ты, поп! — гаркнул вбежавший первым отчаянно пыхтящий толстопузый. — Где тут.., козел этот со своей шалавой?
— Ты, верно, впал в заблуждение, сын мой, — следовал спокойный ответ, — здесь не было никаких козлов, тем паче, прости меня господи, шалав. Да будет тебе известно, сын мой, что всякий козлище, преступив порог храма божьего, немедленно уподобляется агнцу.
— Да ты что несешь, е-мое? — возмутился главный, пытаясь обойти возвышающегося посреди ризницы, как башня, отца Велимира. Тот придержал его за плечо:
— Не спеши так, сын мой. По-моему, ты еще не готов для разговора с богом.
— Этот поп их спрятал! — заорал толстый, толкая брюхом отца Велимира. С таким же успехом он мог приложиться к гранитной скале. — Я сам видел, как они сюда заскочили!
— Да, больше им некуда деться, — мрачно сказал главный. — В общем, так: мы тебе не проститутки на исповеди.., говори, где они?
— Кто, проститутки? — отбросив елейный, душеспасительный тон, насмешливо спросил Фокин. — Ты что-то туманно изъясняешься, сын мой.
— Он еще и рамсует, сука. Говор-р-р-и, пидор бородатый! — заорал толстый и в порыве злобы дернул отца Велимира за упомянутую бороду.
Впрочем, в следующую секунду священник от души благословил его прямо по жирной физиономии, да так, что здоровенный бандит отлетел, как котенок, а второго отечески напутствовал мощным пинком. Когда же тот угрожающе приподнялся, испуская вопли дикой горной гориллы, которая случайно зажала в расщепе дерева что-то жизненно важное, а главарь выхватил пистолет, отец Велимир схватил лежащего на полу и отчаянно верещащего страдальца за ворот и ремень брюк и, раскачав на манер стенобитного орудия, швырнул в хищно нацелившегося в него громилу с сотовым телефоном.
И с такой силой был пущен этот «стенобитный снаряд», что оба амбала, судорожно вцепившись друг в друга, вылетели из дверей ризницы и скатились вниз по лестнице, а потом с грохотом впечатались в стену так, что посыпалась штукатурка.
Ничего удивительного, что после подобных баллистических процедур оба негодяя впали в полный коматоз.
Относительно уцелевший же толстяк, прижимаясь к стене, боязливо чиркнул задом по иконостасу и, пятясь по-рачьи, попытался ретироваться, вероятно в панике приняв точку зрения упомянутых выше истовых старушек, считающих, что в отца Велимира вселился дьявол. Но наткнулся прямо на выходящего из своего укрытия Влада.