— Ну ты прямо как еврей! — проскрежетал «питбуль». — Тебе задаешь вопрос, а ты па него отвечаешь вопросом, да еще мацаешь при этом мою тачку. — И он довольно невежливо оттолкнул младшего Свиридова плотным тычком в грудь.
— В общем, так, — проговорил доселе спокойно созерцавший этот идиллический диалог Владимир, — мы идем в «Вегу», забираем девку и уходим восвояси. Ни у кого никаких претензий. Надеюсь, такой расклад вам, господин с джипом, понятен?
Тот, казалось, только сейчас заметил нового человека. Толстые губы амбала пренебрежительно скривились, а пальцы по отлаженной до автоматизма методике начали складываться в известную комбинацию для последующей горизонтальной, вертикальной, фронтальной и просто творчески беспорядочной пальцовки. Но он не успел выказать тотального презрения вкупе с массированной психической атакой, потому что в этот момент балансировавший в отчаянных попытках сохранить вертикальное положение Илья наконец успешно вышел, так сказать, из крутого пике и, бодро подскочив к бритому, аккуратно залепил ему с правой прямо в массивную бульдожью челюсть.
В первый момент тот просто не понял, что же, собственно, произошло. Ну не укладывалось в его мозгу, как это голимый лошок, которого только что как следует наказали за его детскую непосредственность — не понравилось ему, видите ли, что пацанам захотелось влегкую ужинать и танцевать его, лошка, девушку, — так вот, и этот лоток посмел коснуться своей рудиментарной культей его, Тумбы, хавальника!
Впрочем, он быстро понял, что к чему, благо работа его мозговых извилин всегда форсировалась непосредственной мануальной стимуляцией, проще говоря, основательным ударом кулака в морду.
Хотя с ноги, думается, было бы еще лучше.
Илья успел перехватить сдержанно-одобрительный взгляд брата, прежде чем увидел занесенный над собой монументальный кулак и услышал восторженную оценку своего незамысловатого приема из уст того, на ком он так споро его отработал.
— Падла!.. — прогрохотал Тумба. — В-вот падла.., да ты ж у меня, лох педальный… былля-яха-ммухх…
Плодотворно развить эту, без сомнения, обширную тему, снабдив развертывание ее интенсивным рукоприкладством, оскорбленному в лучших чувствах амбалу помешал невесть откуда вырисовавшийся — по крайней мере, для Тумбы — Влад. Возмущение гордого представителя национальной элиты, более популярно именуемой криминалитетом, несложно понять. Ведь, по понятиям Тумбы, лох номер два должен смирно стоять в стороне и дожидаться конца экзекуции. А он — вот те на! — нагло встрял в разборку.