Арис вздохнул, поцеловал меня последний раз и откликнулся:
— Да, мы немного подвигали стулья. Волноваться не о чем.
Слугу это удовлетворило. Шаги удалились от двери и вскоре стихли. А Арис коснулся своим лбом моего.
— Извини, — сказал он шепотом. Я ощутила на себе его горячее дыхание. — Мне не стоило так… нападать.
— Ничего. Мне понравилось.
— Правда?
Он, кажется, удивился. Я улыбнулась.
— Правда.
Арис помедлил.
— Тогда, может… Может, останешься до утра? Уже поздно, а ночь темная…
— Арис, — я провела ладонью по его груди. Интересно, когда рубашка успела оказаться расстегнутой? — Меня внизу ждет карета. С кентаврами. Я не уверена, что они готовы так долго ждать.
— Как скажешь, — он с нежеланием отодвинулся. — Но я могу рассчитывать на еще одну встречу с тобой? Только честно. Если я тебя разочаровал, лучше скажи сразу.
— Не разочаровал. И я буду рада увидеть тебя снова.
Арис с облегчением выдохнул.
— Хорошо. Я напишу тебе.
— Я буду ждать. Очень.
И это, к моему собственному изумлению, было чистой правдой.
20. Достижение маленькое, да удаленькое
Покидая дом, я почувствовала на себе чей-то взгляд. Ощущение было липким, тяжелым, но, оглянувшись, я заметила только Ариса. Он стоял в дверях, улыбаясь, и следил за тем, как я дойду до кареты. Странное давление на плечи тут же исчезло, а на душе стало веселее.
Когда я вернулась в карету, на меня уставились два ледяных взгляда.
— Что? — возмутилась я. — Мне уже и расслабиться немного нельзя?
— Можно, — очень странным тоном ответил Сокол. — Что-то тебя долго не было.
— Я пыталась выведать у Ариса, знает ли он что-нибудь об исследованиях родителей. Оказалось, не знает.
— У тебя поэтому платье перекошено?
Я посмотрела вниз и с ужасом обнаружила, что он прав. Боже, какой позор! И вот так меня видели слуги Ариса?
— Это… это нечаянно, — нервно сказала я, стараясь незаметно все поправить. — И вообще, вы сами требовали, чтобы я это… задействовала женские чары.
— Все правильно, — согласился Эл. — Ты исполняла свой долг избранной.
Сокол, понявший, что это укол в его сторону, фыркнул и отвернулся. А мне стало стыдно.
Ведь у нас с эльфом утром тоже был момент. Даже так: момент. И он спокойно относится к тому, что тем же вечером я обнимаюсь с другим мужчиной. Будь я на его месте, уже бы сгорела от ревности.
Как, однако, широко и непостижимо эльфийское сердце…
Карета потихоньку сдвинулась с места. Снова зацокали подкованные копыта кентавров — чуть медленнее, чем днем. Волшебные создания немного устали ждать.
— Поедем до дворца, но без Мэйриса, — сообщил Сокол, глядя в окно. — Мы договорились с ним, что встретимся у тебя, но придем по отдельности. С кентаврами в упряжи его подбирать нельзя. Одни боги знают, кому и чего они наговорят, если завтра станет известно, что эн-Сандрисов обокрали.